На другой стороне лжи. Роман Екатерина Нечаева

Корректор Екатерина Калуцких

Редактор Владимир Нечаев

© Екатерина Васильевна Нечаева, 2024

ISBN 978-5-0064-1882-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первое, врывающееся со страниц в жизненный мир читателя, – понимание того, что человек – существо лингвистическое, и никуда от этого факта не деться. Всё излагается в лучших традициях Мартина Хайдеггера с его «язык есть дом бытия». И действительно, жизненный мир любого человека – это мир его смыслов, рождённых освоенными и используемыми им словами, а также междусловьем – пустотой.

Лингвистические пассажи увлекают в мир слов с чётким призывом: помни, какова твоя экология речи и мышления, такова и твоя жизнь. Ах, эта работа со словом, вложенная в уста главной героини! Читаешь и постигаешь: как все мы родом из детства, так и слова – тоже. Детство слов открывается в их этимологии: она – ключ к пониманию их начальных смыслов и дальнейшей игры, которая то уводит, искажая значения, то возвращает нас к самим себе через правильное употребление слов.

И весь этот языковой анализ производится персонажами не ради игры, а ради глубинного осмысления того, чем ими считаются и как ими же практикуются во всей противоречивости вечные духовные ценности: Свобода, Истина, Любовь, Добро, Красота. «На другой стороне лжи» – само название романа говорит, что центральное понятие среди этой пятёрки – Истина.

Как безобразное и ужас есть путь к красоте, так и разные виды лжи являются тропами к Истине. Другая сторона лжи – это и обратная (правда), и процесс, в котором лживое в его разнообразии проявляет истинное. Герои романа оказываются в ситуации распознавания, что есть истинная свобода, а что есть мнимая, что есть подлинные любовь и добро, а что есть их псевдо-проявления. И вообще: знают ли они Истину о самих себе? Догадываются ли они о том, что не существует людей добрых или злых, лжецов или всегда говорящих правду, что их свобода зависит от того, насколько они распознали свой миф о себе. Любой человек – это клубок противоречий: и не всегда яростность указывает на злобность, так же, как и готовность помочь не связана непременно с добротой. Автору удалось показать своих героев живыми!

Меня как философа волновал вопрос о выписанности мужского и женского стилей бытования. Все образы получились безупречными; при всех естественных различиях мужских и женских персонажей между собой были схвачены и показаны основные неизменности, выразившиеся в распределении партий в танце мужского и женского: доброта и красота, пространство и время.

Вот и одна из первых характеристик Лидии Ивановны в уме Егора касается открытия того, что не женщина живёт во времени, а оно – в ней, ибо она и есть само временение жизни. Правда, сама Лида в описываемый момент её жизни со временем не очень-то в ладах, ибо жизненные обстоятельства заставили её защищать свои границы, вбросив героиню во власть пространства. Символом этого стало кресло, размещенное внутри большого шкафа. Лида, как это самое кресло в шкафу, жила, годами укрываясь от своего прошлого, от воспоминаний. Да и с будущим она не очень-то управлялась, что стало ясно по её неспособности без своего ассистента запланировать и запомнить место важной для себя встречи. Однако свалившаяся в её сердце любовь вернула всё на свои места. И шкаф с креслом отныне стал частью её мироощущения: он превратился из вечного настоящего, когда-то выдернутого из линии времени в качестве зоны комфорта, в то самое настоящее (истинное) настоящее, которое вмещает в себя прошлое и будущее, то сворачивая, то разворачивая их из себя.

А какие разные образы мужчин показаны во всей их сложности! И какой же из них станет мужчиной главной героини, почти до конца романа остаётся загадкой. И – как итог: зверь да бог в их одновременности, с одной стороны, и естественность да прекрасность – с другой. Таков рецепт мощи раскрывающихся в любви мужского и женского начал. И ведь абсолютно веришь, что всё у сложившейся пары отныне будет хорошо, не без сложностей, но – любовно.

Роман получился глубоко философичным! Насыщенный при этом яркими образами, метафорами, шикарными природными описаниями и параллелями между природой и персонажами, он с первых минут захватывает так, что буквально невозможно оторваться: хочешь передохнуть, а не можешь. А с какою любовью и осязаемостью показана выходящая из зимы в весну Пермь, отдельные её уголки в исторической развёртке! Текст плетётся, создавая узор, вбирающий в себя по ходу повествования всё новые нити: истории, персонажи – которые то скрываются на изнаночной стороне, то появляются вновь. И вот уже, как казалось в начале, почти однотонный, созданный мазками, плоский рисунок обрастает объёмом и красками… Завораживающий эффект, не оставляющий тебя от первого до последнего слова, и долгое время – после.

Что живёт на другой стороне? Не всегда приглядная правда, трудно постижимая истина, достоверно звучащая ложь, помогающая прятать истинное и являть миру не то, что есть на самом деле? Или что-то ещё, что мы не можем увидеть воочию, но можем почувствовать сердцем, прикоснуться душой? Каждый из нас живёт на другой стороне, но как эта сторона вписывается в жизнь других? Не знаю, и потому – пишу, сплетая всё воедино. И поиск ответов – вечен.

Все имена вымышлены.

Все совпадения случайны.

Все случайности закономерны.

Все истории имели место быть.

…ты – бесспорно умный и честный человек, неужели ты не прозрел, что в наш век лжёт всё.

Из письма Александра Павловича Чехова брату – Антону Павловичу Чехову, сентябрь 1887 г.

Иногда мы не замечаем, в какой момент жизнь становится тесной и жёсткой, как будто застёгнутое на все пуговицы загрубевшее пальто. Воротник натирает шею, сквозь швы задувает ветер, но страх не даёт оглянуться, чтобы понять, как избавиться от макинтоша. И мы начинаем лгать. В первую очередь – себе. Или громоздим вокруг себя правду, не считаясь ни с кем.

Закостенелые правдоискатели и огрубевшие во лжи, и те, и другие, устанавливают свой незыблемый порядок, который поглощает всё, что соприкасается с ним. Мы насквозь промокаем в чужих текстах, теряемся в чуждых нам книгах, тонем в эпизодах не своих жизней, проживая день за днём чей-то иной сценарий, и не можем найти в себе силы, чтобы начать писать свою историю, удивительную тем, что в ней нет ни слова лжи, ибо истина – в моменте, который каждый может передать в истории, раскрывающей смысл бытия одного-единственного человека, так похожего на многих других и в то же время – остающегося уникальным. Истории, достоверность подачи которой заключается в игре, обусловленной подвижностью истины. Истории, где процесс жизни не отделяет ложь от правды, но где правда – не есть истина.

***

– Мир погряз во лжи! Да-да, истинно говорю! И все эти ваши досужие рассуждения о лжи не выведут его из этого адова состояния! – невысокая женщина неопределённого возраста и приятных объёмов, занявшая изначально оборону с правого фланга, потрясла в воздухе кулачком, ловко поправляя высокую сложную причёску и привлекая к себе внимание остальных участников лекции о языке и его влиянии на жизнь человека. Кто-то заулыбался, кто-то смущённо отвернулся, кто-то, хихикнув в кулачок, невозмутимо смотрел на лектора, а в одной голове мелькнула ехидная мысль: «Ну-ну, и как в этот раз выкрутишься?»

Ответ не замедлил себя ждать:

– Сегодня мы рассмотрели множество вопросов, связанных с таким человеческим явлением как ложь. Я чувствую, как в ваших головах кипят мысли! Я уважаю экклизиастовское «во многом знании – многия печали», но придерживаюсь всё-таки буддистского «знание освобождает от страдания». Получая знания, мы становимся сильнее, зрячее, основательнее. Впереди у нас с вами ещё несколько лекций. Те, кто сомневается или пришёл заведомо не впитывать новое, а оппонировать, – вы ошиблись дверью, это не дискуссионный клуб, а лекторий, оплачивая который, вы знакомились с условиями. Одно из условий, напоминаю, – все непонимания и несогласия формулировать в виде вопросов, потому что именно вопрос – великое средство общения, способное открывать любые двери. Я не ставила перед собой задачу превращать встречи о значении и величии русского языка в вакханалию дебатов и споров. Я отдаю вам свои знания, свой опыт, которые копила годами и с помощью которых построила новую жизнь, счастливую и свободную, – невысокая худощавая женщина с округлым лицом улыбнулась всем, а особенно – барышне с зависшим в воздухе кулачком, чуть тряхнула непривычными крупными кудряшками цвета спелого каштана, и аудитория снова погрузилась в атмосферу завораживающего голоса, имеющего, по мнению некоторых участников группы, живую структуру: – Сформулируйте вопрос, отразив в нём всё, с чем вы не согласны, я с удовольствием отвечу, если смогу, а пока продолжим сегодняшнюю тему. Итак, слова, обозначающие искажение информации, и их этимология. Ложь, обман, враньё или враки, фальсификация, брехня, вздор, лукавство, лживость, притворство, неправда, кривда, буки, клевета, вымысел, выдумка, сказка, ахинея, свист, телега, пурга, прогон, утка газетная. Это примерно треть слов, именующих вещь, о которой мы говорили в течение трёх часов и которой вы теперь можете дать точное определение и, соответственно, противодействовать ей. Множество имён подтверждает наш вывод о многоликости этого явления, о его распространённости. Рассмотрим, что значат некоторые из этих слов в их коренном смысле. Внимание на экран!