«… Десантный полк, в рядах которого состоял сержант Мак Киркоф, уже два месяца вёл безрезультатные бои на плато Малая Подкова обитаемой планеты Лориа. Плато представляло собой большую возвышенность – поднимаясь из моря, оно простиралось на несколько сот километров, упираясь в стоящий полукругом скальный массив, за которым начиналась череда высоких горных хребтов. И где-то там, в этом скальном массиве высадилась и успешно закрепилась база вархов, не давая войскам Земной Конфедерации взять под контроль этот участок планеты. После нескольких захлебнувшихся штурмов, десантный полк был вынужден осесть на подступах к скалам. В первом же штурме легла вся родная рота сержанта. Те самые ребята, с кем он вместе получал первые пятерки по баллистике в Детском-Военном Интернате, те самые ребята с кем сдавал десантные нормативы на Магнолии. С кем он замерзал на полюсе и умирал от жажды в пустыне Самаги. Все они легли здесь, на плато Малая Подкова, совсем рядом – рукой подать.

Если б не высокая температура, с которой он неожиданно свалился за три дня до боя, то и его останки тоже лежали бы там, на равнине, на подступах к скалам. Мак Киркоф в первый раз за все эти годы почувствовал себя предателем. За то, что остался жив. Остался жив, когда Леший, Клин, братья Мокама, Гурон и Джен – самые лучшие ребята и девчонки Обитаемых Пространств, лежат мёртвые всего в двадцати пяти сухопутных милях отсюда.

А когда ещё через несколько дней сержант вышел из лазарета, он вдруг обнаружил себя «повисшим». В бюрократическом смысле слова. Его рота была уничтожена. Командование сосредоточило усилия на обороне укреплений, и про единственного сержанта, по случайности не пошедшего на штурм, никто сразу не вспомнил. Ещё какое-то время Киркоф пытался жить, соблюдая распорядок, но очень скоро участвовать на тренировках или сидеть в столовой, одному за сотней пустых мест, ловя на себе сочувственные взгляды штурмовиков из соседних рот, стало для него невыносимым.

Он уходил прочь от базы. Туда, в сторону скального массива. Поднимался на холм, и долго смотрел в бинокуляры в ту сторону, откуда уж никогда не вернутся те, чьё плечо он привык чувствовать с детства. Так он уходил, и лежал целыми днями, разглядывая равнину и темнеющие вдали скалы, перед которыми грудой исковерканного металла, лежали упавшие штурмолёты. И ещё, где-то там в высокой траве, должна была лежать его рота. То, что от неё осталось…

Непонятное оружие действовало только в пределах прямой видимости, на расстоянии десяти-пятнадцати миль. Сержант лежал и смотрел в ту сторону, словно надеясь постичь загадку базы, словно бы упрашивая павших товарищей поделиться с ним общей бедой. – Леший, Леший, я с тобой рядом должен был лечь… Гурон, Джен, я так и не извинился перед вами. Не успел…

Сержант вздохнул и снова поднёс бинокль к глазам. Лёгкое перемещение сразу привлекло его внимание. Киркоф нажал на блок дальней настройки окуляров и увидел вблизи источник движения. Рыжий кул – местный аналог земного шакала, как ни в чём ни бывало, спокойной трусцой передвигался по полю боя… по полю бойни. Среди разбитых штурмолётов, среди тел. Киркоф машинально следил за перемещениями зверя. Вот кул обнюхал искорёженный бок одной из машин, вот немного отошёл влево, вернулся назад, подошёл к телам и начал что-то ворошить. Вот подошёл к другому телу… В этот момент подул ветер и на одном из трупов заполоскался капюшон защитного цвета из тонкой бронесинтетики, выбившийся из под форменной куртки. Трусливый кул мгновенно отскочил в сторону… и вдруг задёргался-забился на месте и немного погодя замер, вытянув лапы.