К моему удивлению, отец принял меня доброжелательно. Он накрыл стол, угостил чаем с пирожными. Сказал, что женился на той женщине, про которую мама нечаянно узнала. Он отметил, что военно-морская форма мне невероятно идет. Узнав, что наше училище участвует в параде на Красной площади в честь очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции он достал из комода пару форменных теплых белых перчаток и вручил их мне со словами: «Возьми теплые перчатки. На тренировках к параду пригодятся. Октябрь в Москве холодный. Вы же будете целый месяц тренироваться и жить в палатках». Потом вдруг замолчал на несколько секунд и сказал, что если бы он стал летчиком, все в жизни сложилось бы по-другому. «Я никогда не забуду свой первый полет, –продолжил он. – Эйфория – это мягко сказано. Когда я впервые увидел, что отрываюсь от земли, это было смешанное чувство: и свобода, и страх, и интерес, и ни с чем не сравнимое возбуждение. Ты отрываешься и понимаешь, что от тебя уходят все проблемы, которые мучили на земле, какие-то неурядицы. В воздухе ты – другой человек, но мои крылья сломали на взлете. Надеюсь, твоя судьба будет счастливее моей, служи, сынок, так, чтобы я гордился тобой». Накопленные обиды, годы скандалов, пьянства и упреков не позволили мне тогда обнять отца. Учтиво поблагодарив за угощения, я взял перчатки и отправился на вокзал.

После окончания учебы я получил распределение на Тихоокеанский флот. Моей мечтой стала служба на крейсере. Я должен был прибыть в город Владивосток. Добраться до края земли тогда можно было лишь с промежуточными пересадками. Транзитный авиабилет продавался военнослужащим без указания конкретного посадочного места в самолете. С таким билетом пассажир имел право идти на подсадку, и в том случае, если находилось свободное место, его обязаны были посадить, но если свободных мест не было, можно было застрять на несколько дней. Транзитный билет позволял гарантировано получить место в гостинице при аэропорте за плату, так как путешествие могло затянуться надолго. В тот год в киевском аэропорту Жуляны очередь на посадку из выпускников военно-морских и сухопутных училищ составляло около 60 человек. Предпочтение отдавалось семейным офицерам с маленькими детьми на руках. Офицеры без транзитных билетов не имели права на гостиницу. Ожидая свободного места, они по семь дней торчали в зале ожидания, комната матери и ребенка в аэропорту была переполнена. В этом аду, заполненном детским криками, говором людей, запахом еды, было невозможно находиться, и я решил найти другой путь, чтобы попасть на нужный рейс.

Я стал наблюдать за контрольно-пропускным пунктом для личного состава экипажей самолетов. Летный состав проходил инструктаж перед вылетом в специальном помещении. За три с половиной часа до планируемого отлета нужного мне рейса я отправился на КПП, чтобы найти свой экипаж и попробовать договориться, чтобы меня взяли на борт авиалайнера. Увидев молодого офицера в черной форме, молодые стюардессы стали кокетничать, хихикать. Выбрав самую красивую обладательницу голубой формы, я спросил номер рейса, на котором она работала. Особа представилась Ольгой и сказала, что летит именно на том рейсе, который меня интересовал. Она выслушала мою историю про отсутствие свободных мест и срочную необходимость прибыть во Владивосток для прохождения службы, сказала, что знает, кто мне поможет.

Ольга вернулась в автобус, который привез экипаж на КПП, и через пять минут вернулась под ручку с высоким седым возрастным мужчиной в красивой форме. Подойдя ко мне, мужчина протянул руку и представился Николаем Васильевичем, командиром авиалайнера. «Сынок, зачем ты летишь во Владик?» – спросил он. «Служить на крейсере, название которого я пока не знаю», – ответил я. «Мой сын служит на крейсере «Адмирал Зозуля» в Североморске, я помогу тебе вырваться из Киева, но тебе придется просидеть четыре часа на небольшом откидном стульчике в нашей кабине. А прибыв в Барнаул, думаю, мы сможет отыскать тебе местечко в салоне самолета». За годы учебы я забыл слово «комфорт», поэтому с легкостью мог пережить любые неудобства. Подхватив небольшой чемодан, я отправился вслед за Николаем Васильевичем.