Субботние вечера большинство жителей проводят не в дороге, что оказалось на руку. До виллы Морганов на Массачусетс-Роуд предстояло пересечь почти весь город, но с моей малышкой мы добираемся до места за полчаса. Ник ожидаемо вылетает из тачки, не дожидаясь меня. Я же толком не знаю, как себя вести. Так, как подсказывает нутро или разум?

Если поддаться первому, со стороны наше с Домом поведение могут истолковать неправильно. Так и вижу, как по чатам расползается новость об инцесте, тройничках и прочей чуши, которую так любят перемалывать анонимные «друзья». Если уступить второму, то я должен предоставить другу возможность стать тем, кем он хочет быть: героем в глазах Адрианы.

Переборов то гадкое, чем я сейчас забит под завязку, неспешной походкой направляюсь за Домиником, который уже скрылся из вида. У входа меня встречают две призывно улыбающиеся девицы. Кажется, я их тоже видел в универе, но за опьяневшими и размалёванными лицами трудно сказать наверняка.

— Приветик, Киллан, держи. — Одна из них передаёт мне красную карточку.

Как символично, чёрт возьми.

Не утруждая себя в ответной вежливости, переворачиваю её и замечаю текст: «Открой о себе грязную правду или засоси Бриджит Дональдсон на её лекции при всех».

Заявляю официально: Дрейк Морган – самый недалёкий организатор вечеринок. В задании речь о яркой неформалке с нашего корпуса GU. Интересно, а если бы оно досталось девчонке?

— Что за хрень? — поднимаю лицо к хихикающим девушкам, комкая бесячую картонку.

— Входной билет на вечеринку, — подмигивает та, что нацепила платье в виде балетной пачки. Ладно хоть куртку накинула, дура.

Сжимаю губы, чтобы не нагрубить, и просачиваюсь мимо них в сторону музыки, девчачьих визгов и мужского гогота. Пусть Дрейк засунет эту карточку себе в задницу. Теряюсь в догадках, какие «фанты» достались остальным. В частности, Адриане.

Дойдя до зоны барбекю за домом, понимаю, что на её поиски уйдёт немало времени. От бассейна с тёплой водой валит густой пар, застилающий собой всё видимое пространство. В нём уже плещутся и парни, и девчонки, исполняя акробатические трюки с подбрасываниями и ныряниями бомбочками. Басы из колонок, вынесенных прямо на газон, долбят по барабанным перепонкам, усиливая эти смешанные звуки. Поганое чувство – плохо видеть и плохо слышать. Оно лишает контроля над ситуацией. Но благодаря этой дымке в воздухе я остаюсь незамеченным для многих присутствующих, разбившихся на группы. Кто-то заливает глотку, кто-то оживлённо разговаривает, бурно размахивая руками, а кто-то танцует. На их лица даже не смотрю, так как знаю, что среди них нет той, что ищу.

Она никогда не окружает себя толпой. Никогда.

Но обогнув бассейн, я буквально врастаю в землю от увиденной сцены. Недалеко от воды обустроен большой очаг, где горят большие поленья, с треском поднимая высоко вверх языки оранжевого пламени. Навскидку, вокруг этого импровизированного кострища собралось несколько дюжин человек, но ни один из них не пытается остановить происходящее, а некоторые уже и телефоны перевели в режим видеосъёмки, чтобы успеть заснять сенсацию. Каждый… Каждый скандирует: «Давай! Давай!», требуя фееричного зрелища, и только я знаю, что Адриана, в застывших глазах которой отражается ядовитый огонь, в данную минуту умирает снова и снова.

Её неподвижный силуэт по ту сторону костра кажется особенно хрупким и беззащитным. Она вот-вот совершит самую большую глупость в своей жизни, которую потом придётся расхлёбывать всей нашей семье. Произойдёт откат. Я знаю. Уверен в этом.

Мои окаменевшие ноги идут к ней, отяжелевшие руки расталкивают того, кто мешает оказаться ближе. Гул разноголосья оглушает, оставляя звенеть в голове единственную мысль: «Не делай этого!»