Успехи СССР в области противоракетной борьбы и собственные неудачи подвигли США к инициированию вопроса об ограничении систем противоракетной обороны (Глазго, 1967 г.). Вместе с тем, обсуждение вопросов ограничения стратегических вооружений началось 17 ноября 1969 года в Хельсинки, что послужило началом многолетнего процесса переговоров по ограничению СНВ, который стал барометром советско-американских отношений. Впоследствии состоялось 7 раундов переговоров (попеременно в Хельсинки и в Вене), которые продолжались 30 месяцев не только из-за сложности решаемых проблем, но и потому, что администрация Никсона стремилась «дозировать» прогресс на переговорах в зависимости от «поведения» СССР в целом в международных делах и прежде всего в отношении войны во Вьетнаме[26].

Первый раунд носил скорее исследовательский характер. Обе стороны прощупывали готовность друг друга воспринять принцип паритета, то есть готовность каждой из сторон признать у другой стороны способность нанести ей уничтожающий удар в ответ на ядерное нападение. Сразу же выявилось существенное расхождение в подходе сторон к определению баланса стратегических сил[27].

Возникшие трудности подвигли советскую делегацию предложить начать конкретное обсуждение вопроса о системах противоракетной обороны[28].

В начале 1970 года, на втором раунде переговоров, советская сторона официально предложила приступить к обсуждению возможных вариантов решения вопроса о системах противоракетной обороны, выделив три из них:

1. Развертывание широких систем противоракетной обороны.

2. Развертывание ограниченных систем противоракетной обороны.

3. Полный отказ от развертывания систем противоракетной обороны.

Представители СССР при этом выступали за нечто среднее между развертыванием ограниченных систем противоракетной обороны и полным отказом от их развертывания, при этом выражая готовность заключить отдельное соглашение по противоракетной обороне, не дожидаясь, пока удастся найти общее решение по СНВ. Американская же сторона настаивала на согласовании ограничений по СНВ, по-прежнему отказываясь рассматривать как таковые ядерные средства передового базирования[29]. Поэтому диалог по противоракетной обороне не получал развития.

Анализ обобщаемого материала показал, что за всем этим «топтанием на месте» стояли определенные причины. Во-первых, предыдущая американская администрация ставила во главу угла ограничение оборонительных систем с целью замораживания верхнего уровня СНВ. Администрация же Никсона обусловила начало переговоров об ограничении систем противоракетной обороны согласованием ограничений по СНВ, не включая в их число ядерные средства передового базирования. Во-вторых, администрация США подходила к переговорам с точки зрения их увязки с вьетнамской проблемой, помощью ДРВ, оказываемой СССР. Отсюда и стремление «дозировать» продвижение на переговорах в течение всего 1970 года.

Переговоры сдвинулись с места лишь в начале 1971 года, после того, как администрация США согласилась с тем, что в порядке компенсации за американские ядерные средства передового базирования СССР будет иметь большее количество МБР чем США[30].

Исследование деятельности государственных органов по укреплению обороноспособности показало, что в канун 1971 года и в советском руководстве обсуждалось неудовлетворительное положение дел в советско-американских отношениях. В январе А.А. Громыко и Ю.В. Андропов обратились в Политбюро с совместной аналитической запиской «О состоянии советско-американских отношений и основных направлениях нашей дальнейшей политики в отношении США»