В номер «Молодость и здоровье» Басби Беркли привнес совершенно новый элемент, вскоре ставший знаменитым: съемку танца с высоты птичьего полета, которая дала возможность создавать полные очарования орнаменты из десятков тел. Басби Беркли рассказывает, как он пришел к этому:
«Однажды мне захотелось узнать, как выглядят танцоры, если снимать их сверху. Я соорудил над сценой мост, а танцоров поставил на вращающийся круглый подиум. В это время в павильон вошел Дэррил Занук, шеф “Уорнер бразерс”. Увидев меня метрах в двадцати над землей, он заорал: “Что это вы там делаете наверху?” Я ему отвечаю, что, мол, ищу точку, с которой можно снять сцену. А он кричит: “Вы этого не можете сделать, потому что публика не может забраться так высоко!” А я ему отвечаю: “О господи, тогда я ее сам сюда втащу!”; это я и сделал с помощью системы, которую позднее назвали “топ-шот”»[32].
Фильм обошелся в 350 тысяч долларов – сумма беспрецедентная для 1933 года и сравнительно небольшая для современной музыкальной кинопродукции. Самыми дорогими были творения Беркли. Обычный танцевальный номер, поставленный им, длился от 7 до 10 минут, и каждая минута стоила 10 тысяч долларов. Однако игра стоила свеч. «42-я улица» помогла оздоровлению компании «Уорнер бразерс», и незадолго перед окончанием съемок Беркли получил контракт на семь лет. Автор текстов Эл Дюбин (1891–1945) и композитор Гарри Уоррен тоже получили приглашение для работы над следующим мюзиклом. Руби Килер и Дик Пауэлл стали благодаря «42-й улице» звездами.
Последовавшая вслед за «42-й улицей» серия мюзиклов компании «Уорнер бразерс» снималась коллективом, в котором не выделялись отдельные творческие индивидуальности. Ее фильмы всегда были продуктом коллективного творчества, в то время как большинство музыкальных картин, вышедших в последующие годы, создавалось под знаком звезды, будь то Фред Астер или Элинор Пауэлл, Эрнст Любич или Винсенте Миннелли. Режиссеры «Уорнер бразерс» всегда оставались наемными режиссерами студии, и они четко выполняли работу, оговоренную контрактом. Композиторы тоже не считались звездами. Другие студии стремились заполучить самых крупных музыкантов американского шоу-бизнеса, как то: Ирвинг Берлин, Кол Портер, Джордж Гершвин, Рудольф Фримл и другие. А Гарри Уоррен и Эл Дюбин, хотя и обладали большим опытом работы в кино и являлись авторами огромного количества популярных шлягеров, не стояли в первом ряду мастеров американской развлекательной музыки. Единственной звездой этих фильмов был человек, который придумывал всего три-четыре номера, а затем реализовал их с помощью своих танцовщиц: Басби Беркли.
Коллектив «42-й улицы» приступил к работе над следующим киномюзиклом. Поменялся лишь режиссер, им стал Мервин Лерой, сделавший себе имя гангстерскими фильмами «Маленький Цезарь» (1930) и «Я – беглый каторжник». Использовался тот же рецепт, благодаря которому так удачно был осуществлен предыдущий эксперимент.
«Золотоискательницы 1933» также является «мюзиклом подмостков», и речь в нем идет о создании шоу, которое имеет примечательное название – «Депрессия». Снова рассказывается о злободневных проблемах времени. Все крутится вокруг денег. Джинджер Роджерс поет «гимн» золотоискательниц «Мы купаемся в деньгах». Она одета в накидку из звенящих монет. «Мы купаемся в деньгах» – но только на сцене. Шоу разваливается на глазах. Продюсер разоряется, реквизит идет с молотка. Лишившись работы, девушки вновь оказываются на улице. Наконец они устраиваются в новое шоу, которое носит название «Депрессия».
Начинается история создания ревю: тяжелые репетиции, любовные перепалки, притязания богатого, но глуповатого продюсера, друга всех хорошеньких танцовщиц. Продюсер, от чьих капризов и увлечений целиком и полностью зависит судьба шоу, стал неотъемлемым элементом таких киномюзиклов, и его роль, как правило, исполнял один и тот же актер – Гай Кибби.