Прежде чем продолжить, вернемся на несколько шагов назад, к тому моменту, когда родились современные представления о мозге.

14 февраля 1946 года в залах Электротехнической школы Мура в Филадельфии царила напряженная суета. В этот день миру должны были представить секретную жемчужину школы – ENIAC. Внутри запертой комнаты в одном из зданий Мура жужжали электронный числовой интегратор и компьютер – первая машина такого рода, способная выполнять вычисления со скоростью молнии. Массивный ENIAC весом в тридцать тонн включал в себя около восемнадцати тысяч вакуумных ламп, около шести тысяч переключателей и более полумиллиона паяных соединений. На его строительство ушло более 200 000 человеко-часов.

Устройство размером с автобус было детищем Джона Мочли и Дж. Преспера Эккерта-младшего, двух молодых ученых из Пенсильванского университета, головного учреждения Мура. При финансовой поддержке армии США ENIAC был разработан с целью вычисления траекторий артиллерийских снарядов для американских артиллеристов на случай войны в Европе. Составление таблиц траекторий, необходимых для эффективного применения нового оружия, было трудоемким процессом, требующим нескольких команд людей, работающих круглые сутки посменно. Машина, которая могла бы заменить человеческий ресурс и выполнять свою работу быстро и точно, дала бы армии неоценимое преимущество.

Теперь, спустя шесть месяцев после Дня Победы, требования военного времени уступали место потребностям растущей экономики, и Мокли и Эккерт созвали пресс-конференцию, чтобы представить миру свое изобретение. Двое мужчин подготовились к этому событию со всей тщательностью и немалым сценическим мастерством. Когда ENIAC, пыхтя, трудилась над заданной задачей, около трехсот неоновых лампочек, встроенных в аккумуляторы машины, мерцали и перемигивались. Преспер Эккерт, известный всем как Прес, счел эффект от этих маленьких лампочек недостаточно впечатляющим. Утром в день пресс-конференции он выбежал на улицу и купил кучу шариков для пинг-понга, каждый из которых разрезал пополам и пометил номером. Пластиковые половинки, наклеенные поверх неоновых ламп, теперь излучали эффектное сияние – особенно после того, как верхний свет в комнате приглушили.

В назначенный час дверь в комнату, где находилась ENIAC, открылась и внутрь вошла толпа чиновников, ученых и журналистов. Стоя перед огромной машиной, сотрудник лаборатории Артур Беркс поприветствовал группу и постарался донести до них ощущение значимости момента. Он объяснил, что ENIAC была спроектирована для выполнения математических операций и эти операции, «выполненные достаточно быстро, могут со временем решить практически любую проблему». Беркс объявил, что начнет презентацию с того, что попросит ENIAC умножить число 97 367 на само себя пять тысяч раз. Репортеры в комнате склонились над своими блокнотами. «Смотрите внимательно, не пропустите», – предупредил он и нажал кнопку. Прежде чем репортеры успели поднять глаза, задание было выполнено и выдано Берксу на перфокарте прямо в руки.

Затем Беркс поставил перед машиной задачу, для решения которой она была разработана: теперь ENIAC должна была рассчитать траекторию полета снаряда от орудия до цели, который обычно занимал тридцать секунд. Вычисление такой задачи заняло бы у команды экспертов три дня. ENIAC выполнила работу за двадцать секунд, быстрее, чем летел бы сам снаряд. Джин Бартик, одна из группы первых женщин-инженеров, которые помогали программировать ENIAC, присутствовала на презентации. Она вспоминала: «Было неслыханно, что машина может достигать таких скоростей вычислений. Все присутствующие в комнате, даже великие математики, были в полном изумлении и благоговении перед тем, что они только что увидели».