Когда есть неуверенность, я борюсь, борюсь отчаянно и просто ради борьбы. Когда есть уверенность, я опускаю руки, отрекаюсь от намеченного пути и действительно перестаю бороться, хотя, казалось бы! Должно быть наоборот. Странно.

Единственное объяснение, которое я сейчас попытаюсь дать, заключается вот в чем. Под уверенностью я понимаю настрой, который способен внушить мне, что жизнь уже прекрасна. Я люблю, и любим, я полезен и значим. Каждое проявление моей жизнь радует меня, и если я и встречаюсь с определенными трудностями в своей жизни, то это лишь то, что придает интерес, а не скуку или разочарование. Жизнь становится совершенством и любая мысль, уводящая меня в более счастливую жизнь, представляется мне абсурдной, ибо смысл желать большего, если я уже рад тому, что имею? И это «большее» есть написание этого текста. Садясь за него, я спрашиваю себя, зачем мне сейчас тратить время на погоню за успехом, если я и так счастлив?

Скверное настроение. Так и не придешь ни к чему. И что самое обидное, неудача, то есть, остановка, отказ от целей, меня не задевает, я продолжаю наслаждаться жизнью, отдавая отчет, что вчера, я был крайне не доволен ею, и что это не разовое состояние, а периодическое.

Я пришел к мысли, о том, что или я воображаю себе, что хочу быть писателем, тем самым обязуясь пребывать большую часть жизни в состояние «творца», или же я останавливаюсь и радуюсь текущей жизни. В конечном итоге, я верю, что и первое должно привести меня к счастью, но какой ценой?

12

Добрый день. Снова сажусь, словно за шкирку тяну себя к ноутбуку, всепроникающая неуверенность преследует меня. Мне не хочется писать. Я чувствую отвержение к каждому написанному слову, «добрый день», «МНЕ не хочется» фразы, заставляющие меня пресечь начатое дело в самом начале. Как бы сказал Сартр, меня «тошнит» от написанных слов, я чувствую в них конечность, они определенны, закончены, их сущность определенна. «добрый день» это есть «добрый» и «день» ни как не плохой вечер, или глубокая ночь, и т.д. Эта фраза определила свою сущность, так недолго пребывающая в неопределенности, иначе говоря, так скоро закончив своё существование.

Весь день мои мысли окружены воображением о том, как я издаю книгу. Нет, это не именно процесс написания, не слова, что лягут на экране, скорее это миг публикации моего произведения и, конечно же, положительные отзывы. Я представляю успех данной работы, но в тоже время, порой я и представляю, как книга окажется посредственной и никому не интересной. И что страшно, так это то, что разница между представлением славы и достижением её в жизни лежит всего лишь в действие, в работе. Она находится ко мне настолько близко, насколько я сам могу определить и поверить. В конечном итоге, нужно лишь просто действовать, даже если первый раз ничего не выйдет, нужно всё равно идти и стараться больше.

Книга, где сюжет – это сам процесс написание, может просто свернуться в одно предложение: «просто пишу эту книгу». И напишу… Ведь ничего же не бывает невозможным?

13

Если и есть надежда, то она должна остаться здесь. Все что окружает меня во время написание должно быть соткано из страдания и пессимизма, отсутствия веры и надежды, атмосфера должна давать разочарование, а не сладкое ощущение красоты слов. Если этого не сделать, я буду слепо писать ерунду, которая при определенном обманчивом взгляде будет казаться чем-то стоящим.

Этот текст должен набираться под эгидой ненависти к себе. Лишь только так, я смогу выбить из себя что-то настоящее, сокровенное, способное уличить меня в чем-то важном, а не бросить пыль в глаза, сделав из себя посредственность. Нет смысла красоваться, любоваться собой, обличать какие-то плохие свои стороны, при этом делать это с ощущением любви к себе, с пониманием и с заботой. Все это вздор, низость и трусость. Пародия на неуверенность должна происходить из внутреннего ощущения, а не из желания казаться им. Быть открытым значит показывать лишь то, что имеет ценность для меня и при раскрытии чего сопровождается страхом, а не надеждой быть прочитанным и принятым читателем. Я должен верить и представлять, как я окажусь в пропасти неизвестности, как эта книга окажется скучной и никому ненужной, лишь так я способен раскрыться, лишь так я, сбросив с себя все надежды, смогу её дописать. Лишив себя ощущения постороннего читателя, я буду самим собой. Я увижу себя настоящим: слабым/сильным, уверенным/неуверенным, скучным/интересным и т.д. это будет неважно, хотя чего обесценивать? Конечно, важно, на данный момент это важно, ибо все мои мысли о самодостаточности не прошли проверку в жизни, я всё также завишу от мнения других и желаю, быть сильным, уверенным и т.д. по причине понравиться этим другим, которых, по сути, и нет вовсе. Все другие есть моя установка в голове, все это самоуничижение проистекает не из уст «других», а из моих собственных, прикрытых лицами других. Сложно. Пока я строю свою личность из слов других, я и ощущая себя другим, а не собой, как бы всё это не звучало банально. Всё равно даже в этом во всём я чувствую притворство, точнее, может и не чувствую, а скорее сомневаюсь, а не пишу ли я это с надеждой выставиться уверенным? Мол, признания, открытое признание своей неуверенности, есть лишь способ показаться уверенным, как бы странно это не звучало. «Я уверенно заявляю о своей неуверенности». Видимо, признание своих недостатков есть сила и мужество.