Ου ποτ εην ουδ εσται, επει νυν ομου παν

Εν ξυνεχες

Как я уже говорил, эта оппозиция двух взглядов на мир, взаимосвязанных, как "Да" и "Нет", проходит через всю историю метафизики и до сих пор выходит на первый план в отношениях Гегеля и Гербарта, и даже в понятийной системе естествознания наших дней.

Теперь необходимо прямо указать на то, что столь парадоксальная на первый взгляд теория потока Гераклита вполне может быть применена к фактам опыта без каких-либо "искусственных" ограничений в интерпретации. Спокойно сияющее пламя света, плывущее в воздухе облако дыма или неподвижный столб воды в фонтане кажутся наивному уму вещами, и он приписывает им существование; на самом же деле это не вещи, а процессы, и их мнимое существование проявляется как беспокойное становление. Наше собственное тело, этот животный организм, не является постоянной вещью, а благодаря непрерывному обмену веществ представляет собой процесс, который все время повторяется в приблизительно постоянной форме. Солнце, которое мы видим сегодня, – это не то же самое солнце, которое стояло на небе вчера, даже с психологической точки зрения, потому что образ солнца, возникающий во мне сегодня, не совпадает полностью с образом солнца, который был во мне вчера; но и с физико-химической точки зрения, поскольку в теле и на теле солнца постоянно происходят мощные потрясения, следовательно, солнце – это не неподвижная вещь, а, подобно текущей реке, пылающему пламени, плывущему облаку дыма, и, подобно нашему телу, непрерывный процесс. Действительно, даже наша собственная душа фактически не существует, ее существование – это текучее становление, которое проявляется в чередовании сна и бодрствования, сознания и бессознательного, в непрестанном возникновении и прохождении наших ощущений, идей, мыслей, чувств и волевых импульсов. Таким образом, "παντα ρει χαι ουδεν μενει", как учил Гераклит.

Однако, с другой стороны, специалисту и историку хорошо известно, что учение великого Парменида – с его сведением течения времени к простому явлению? в существенных моментах должно рассматриваться как прелюдия к учению мира Спинозы, который также заявляет: tempus ooo est astscüv sed tantum merus modus cogitandi (Cogitata Metaph. c. 4.); более того, у Парменида мы фактически находим уже предвосхищенное учение Канта о трансцендентальной идеальности времени.

В целом же можно отметить следующее: здесь, как и во всем ходе этих исследований, мы имеем дело с типическими мыслями, и было бы грубой ошибкой считать, что речь идет об отживших, устаревших мнениях и взглядах далеко ушедшей эпохи, которые остаются интересными лишь как памятники прошлого с точки зрения истории культуры. Речь идет о типичных мыслях, о проблемах, не зависящих от всякого течения времени и преходящих интеллектуальных мод, о типичных способах мышления и типичных путях мысли, которыми последовательно мыслящий ум, не скованный никакими авторитетами и школьными традициями, может идти в любое время и в любом месте; как сегодня, так и двадцать пять веков назад, как в христианской Европе, так и на берегах ионической Малой Азии, в дельте Нила или на берегах Ганга.

VIII.

В древности и современности не раз утверждалось, что понятие становления или ставшего содержит в себе противоречия, причем по отношению к этим противоречиям занимались две принципиально разные позиции: либо объявляли становление обманчивой видимостью, либо помещали противоречие в сущность самих вещей. В свое время утверждалось следующее: если допустить, что реальное X находится в процессе становления, то это означает, что в один момент своего существования это X будет тем же самым X, но в следующий момент оно будет уже не А, а не-А; но поскольку предполагается, что, несмотря на это изменение, оно остается тем же самым реальным, то это приведет к противоречию X = А = не-А. Именно по этой причине мрачный Гераклит смело заявляет: "Вещи есть и не есть". Именно это критикует великий Парменид в гневных стихах: