– Зая, что там у тебя? – услышал он голос жены за спиной.

– Да, так, мелочь. Ничего страшного. – Он повернулся к супруге, в очередной раз снеся дверцу шкафчика над раковиной. «Хрущёвка» была маловата для Ильи и за годы, прожитые здесь, великан приобрёл форму шахматного коня. В принципе, он и ощущал себя таковым, потому что пахать приходилось за троих ломовых.

– Ой, Зая, ты не порезался? – испуганно запищала жена манерным голоском, увидев осколки в раковине.

– Да шо мне сделается? – пробасил Илья.

– Дай, посмотрю. – Супруга схватила его лапищу, и с докторским интересом принялась её разглядывать.

«Тощая стала, как гвоздь. – Подумал он, взирая на её крашенную макушку. – Такая сочная баба была: ноги, бёдра, грудь. Загляденье! А теперь что? Вобла сухая. А эти губищи, такое ощущение, что она пасечником работает без защиты. Тьфу!»

– Ты чего плюёшься? – возмутилась жена.

– Ничего. – Отвёл Илья печальный взгляд.

– А кто у нас тут такой грустненький? – супруга встала на носочки и потеребила мужнину заросшую щёку. Затем отошла на шаг назад, достала телефон и сделала пару снимков. – Отлично! Пускай люди посмотрят, какой ты бука. Так и подпишу: «Мой муж – бука». – Довольная своим остроумием она скрылась в комнате.

– Ох-ох-хоо! – тяжело вздохнул Илья. Призрачная тревога всё больше одолевала его сознание. Ему стало душно в своём теле, и он решил прогуляться.

– Я в гараж. – Бросил он, проходя через комнату.

– Твоя грустная мордашка быстро набирает лайки. – Объявила жена, не отрываясь от телефона. – Тут кто-то предположил, что ты съел хлебопечь, и теперь печёшь унылый батон. – Она неестественно засмеялась, быстро цокая по экрану нарощенными ногтями.

Илья укоризненно покачал головой. «Хренова блогерша. – Подумал он про себя. – И ведь сколько же таких, как она, идиотов. „Ой, посмотри сколько у меня лайков. Ой, я такая популярная. Ой, какая у него дебильная фотка“. Бесит!» – Илья невольно зарычал, зашнуровывая здоровенный ботинок.

– Сына с собой возьми. – Крикнула жена из комнаты. – Пусть погуляет на площадке.

Хмурые тучи облепили небо. Тяжёлый душный воздух обещал неминуемую грозу. Илья стоял, облокотившись о свой гараж. Думал. Одной затяжкой он выкурил целую сигарету, и бросил бычок в кучку из свежих окурков. Запил «Тремя богатырями».

– Тёплое, зараза! – выругался он, покрутив в руке металлическую банку.

– Здорова, сосед! – перед лицом Ильи замаячила чья-то пятерня. Он опустил глаза и увидел худосочного мужичка с тоненьким, загнутым к низу, носом.

– Здоров, Соловей! – поприветствовал Илья.

– Как жизнь? – мужичок улыбался, от чего его раскосые глаза сузились до размеров щели в копилке.

– Думаю. – Коротко ответил Илья.

– О чём? – не унимался любопытный Соловей.

– Если бы я знал. – Илья закурил очередную сигарету.

– Это как так? – удивился Соловей. – Думать, и не знать о чём думаешь?

– Понимаешь, – Илья потёр свой широкий лоб, – я уверен, что должен задать себе какой-то серьёзный вопрос. Но какой, не знаю. Я лишь чувствую, что если его не задам, и не отвечу на него, то пропаду навсегда.

– Куда? – выпучил глаза Соловей.

– Если б я знал. – Илья устремил взгляд на детскую площадку. – Соколик, не тронь ребёнка. Ух, я тебе! – для убедительности он показал массивный кулак.

– Сорванец то твой уж какой большой. – Ухмыльнулся Соловей.

– Тощелыга. – Отозвался Илья. – Десять лет пацану, а руки и ноги, как спички. Не пойму, в кого он таким глистом пошёл? В Златку, наверное.

– Ничего, ещё отъестся. – Успокаивал его сосед.

В этот момент мимо песочницы пробегала чёрная кошка. Соколик её увидел, да как засвистит. Напором воздуха от свиста он сдул кошку вместе с песочницей. Мяукающее животное пролетело над пятиэтажкой и скрылось в неизвестность. Звук свиста смерчем ворвался в сознание Ильи. Вдруг терзавшая его призрачная мысль начала обрастать плотью. Он медленно повернул голову и пристально посмотрел на соседа.