Егор обрисовал мне такие перспективы, от которых захватило дух. Вместо Тверской художки, куда я собиралась поступать, он гарантировал мне Строгановку. И я понимала, что это в его силах. Сказал, что предоставит мне служебную квартиру, которая на балансе их департамента. Пригласил и бабулю, посмотреть, как я устроюсь.

- Анна Матвеевна! Я влюбился, как мальчишка. И хочу, чтоб все по -человечески было. Ухаживать, как положено. Но сюда я не смогу ездить. А так будет возможность Машеньке узнать меня получше, привыкнуть.

Бабуля смахнула слезу радости. Ее не смутило, что  он старше меня, что мы практически незнакомы. Она просто не хотела, чтобы я тоже провела всю жизнь в нашем захолустье, перебиваясь, образно говоря, с хлеба на воду и считая копейки.

Все сложилось, как и обещал Егор. И квартира, и Строгановка, и несколько таких же незабываемых свиданий. А потом была скромная свадьба, о которой много писали. «Избранницей известного чиновника стала талантливая юная художница «из народа». И бла-бла-бла..

А потом кончилась Строгановка – муж увез меня в Италию, пообещав, что с сессией все уладит. Но… прости, малыш, я не всесилен.

Я собиралась восстановиться, но Егор сместил все мои жизненные ориентиры на себя, незаметно подчинил мою волю. И я сама начала искренне считать, что хорошая жена должна в первую очередь думать о семье, о муже, быть ему надежным тылом. Мужчина добывает мамонта, женщина ждет дома….
И я осела дома. Прочно. Заякорилась. Сначала была под влиянием Егора и думала, что, действительно, высшее предназначение женщины – это семья, дом. Надежный тыл и уютная гавань, куда возвращается мужчина после совершения подвигов. За спиной каждого великого мужчины стоит великая женщина, которая давала ему силы и дарила вдохновение.

И ведь не будешь отрицать, что это так. Однако, когда улеглась эйфория, я начала понимать, что что-то в этой схеме не так. Или я плохая Муза, не самоотверженная. Или неблагодарная.

Мне хотелось рисовать, но Егор дал понять, что это пустая трата времени. Я его буду отрывать от семьи. Да и вообще, эта мазня никому не интересна. Таких «талантов» по рублю мешок. И со временем и я сама так стала думать.

Муж умный, ему видней. Я во всем с ним соглашалась. Молча. Кивала и самообманывалась. До тех пор, пока не услышала про курочек.

Обида жгла душу каленым железом. Но как завести разговор, я не могла придумать. Да и решиться упрекнуть мужа – тоже дело непростое.

Но наверно мое терпение и мой самообман уже и так трещали по швам. Мне казалось, что я толкаю огромный камень в гору. И этот камень – наш благополучие. И то, что он не скатывается вниз – это результат моих титанических усилий. Я со страхом понимаю, что когда-нибудь достигну пика, и на этом малюсеньком пятачке нам вдвоем не поместиться. И тогда этот камень понесется вниз, сметая все на своем пути.

И случай не заставил себя долго ждать.

У Мышки поднялась температура, баба Маня лечила нервы «на водах», а ближайшая аптека от нас далеко. И оставить одну малышку я не могла. Самый логичный вариант – вызвать скорую. Но в панике я позвонила человеку, который всегда все решает.

- Егор, у дочери подскочила температура. Я боюсь. Заедь, пожалуйста, в аптеку за панадолом. Ты ж уже закончил работу?

- Ты что, в каменном веке живешь? Есть такие магазинчики. Называются аптека. Я на работе, если ты помнишь, что я деньги приношу в дом.

Я остолбенела. Ну можно хоть что –то было сказать ободряющее? Тревога моя уже засигналила красным и завыла сиреной. Мышка практически не болела. Изредка сопли и совсем редко кашель. Но чтоб под сорок температура! Никогда! Я готова была заплакать от обиды и страха, но, как говорят, клин клином вышибают. Так и у меня.