– Ма…

Я даже не успела толком ответить, родительница сходу начала кричать и плакать в трубку:

– Маша, приезжай скорее, я не понимаю, что происходит.

Не успела толком отойти от прежнего шока, как он снова накатил в двойном размере. В голове шумело, как от подскочившего давления, а внизу живота неприятно сжались мышцы. Плохо дело!

– Неужели она опять? – тихо уточнила я, пытаясь разобраться и не паниковать раньше времени.

– Нет, Маша, нет. Приходи, быстрее, пока они не…

Звонок оборвался и я, не медля, вскочила из-за стола, помчалась к лифту. Слышала, как мне что-то вслед кричала начальница, плевать! Плевать на все, даже на то, что покидаю работу на несколько часов раньше.

Мчалась со всех ног, уж очень странный разговор вышел с мамой. Пока они, что? На ум приходила мысль, но она была настолько ужасной, что гнала прочь. Не хотелось накалять обстановку раньше времени.

Дверь в квартиру оказалась нараспашку, у меня сердце от быстрого бега колотись как шальное, но сейчас едва не оборвалось.

– Мам! – крикнула с порога.

Некоторые вещи упали с тумбочки, что стояла у нас в коридоре, я переступила через них и пошла на звуки всхлипывания. Мама сидела в комнате Лины на полу около кровати и горько плакала.

– Где Алина?! – крикнула я в панике, ощущая, как стынет кровь в жилах.

– Маша… – мама подняла заплаканные глаза, шмыгнула носом и продолжила с надрывом: – Я не понимаю, приехали какие-то люди, ворвались, словно к себе домой, и приказали собрать вещи Линочки, документы, угрожали полицией, если не отдам мою девочку добровольно. Они ее забрали, даже не сказали, в какую больницу! Что нам делать?

От резкого головокружения я пошатнулась и попятилась к стене, лишь бы не свалится на пол от неожиданной новости. Забрали… Нет! Да как же так? Откуда узнали? Мы же платили тому чертовому доктору Петрову! Неужели он нас и сдал?

– И, Маша. Они, кажется, передали привет от Оскара. Не понимаю, кто это?

– Что?! Ах, ты сволочь!

Я не сдержалась и ляпнула при маме. Красная пелена снова встала перед глазами, на этот раз мне уже хотелось прибить чем-то тяжелым Артёмова. Гад, сделал все, чтобы я неминуемо сама приползла к нему! Как могла думать, что все закончилось? Нет, Маша, все только начинается и неизвестно, чем для меня закончится неповиновение. Вот теперь, да, я готова была ползти к нему даже на коленях, по песку или щебню, осколкам, лишь бы Алину возвратили обратно домой.

– Не волнуйся, – я стерла слезы со щек и гордо вскинула подбородок. – Мы вернем Алину, вот увидишь.

– Маша, что происходит? Скажи мне, что хотя бы ты не влезла в неприятную историю?! – потребовала она ответ.

– Все хорошо, не беспокойся.

А что еще могла сказать? Ма, ты знаешь, наш всемогущий засранец-босс решил сделать из меня свою собственную игрушку, и теперь от этого зависит, вернут нам сестру или нет. От такой речи ее неминуемо хватит удар, так что меньше знает, крепче спит.

***

Артёмов ждал звонка достаточно долго, с каждой пройденной минутой нервничал все сильнее. Вскочил с места и стал расхаживать по кабинету, через каждую секунду проверял телефон, но тот молчал.

У Оскара закончилось терпение, он сам набрал Русика, желая узнать подробности.

– Ну, что там? – нетерпеливо поинтересовался, когда друг ответит на вызов.

Характерный шум на том конце провода был красноречивее любого ответа. Ему бы только узнать: едут они с добычей или нет.

– Порядок, забрали. Скоро будем на месте.

Мужчина выдохнул. Не то, чтобы он реально верил, будто женщина за пятьдесят сможет хоть как-то помешать четверым амбалам забрать дочь. Однако всегда есть риск, что что-то пойдет не так. Но в этот раз его план сработал на «ура», теперь осталось дело за малым.