М-да, в итоге вышел панегирик моему «тирану». Кстати, ей, видимо, кажется, что это я ее тиран. Ого, да у нас тут просто классовая борьба, коммунисты против капитализма. Борьба… Сладкое пьянящее слово, и как измельчало!

Кстати, вы мне напоминайте основную линию повествования, а то потону в житейских рассуждениях старого алкаша. Кажется, я намеревался поведать о своих седых прядях. Я не ошибаюсь? Судя по тому, что вы молчите, не ошибаюсь.

Но что-то не так… Бабах… Что за бабах?!

Правда ли? Лучше бы глюки. Я слышу выстрел? Звон стекла в коридоре Лиги… Как обывателя меня это не должно касаться, только пугать, но все же я по-прежнему не обыватель, дух воина – это как прививка от оспы: неприятно, зато на всю жизнь. Да что же это сейчас было?

Я выбегаю из квартиры, из своей темной берлоги, не чувствуя ног. Все предметы слишком отчужденные и далекие. И полосатые обои в прихожей, и вешалка с серым пальто, и собственное отражение в зеркале. Какое-то темное, точно какой-то демон приперся из зазеркалья.

Вот и дверь, еще немного – и я узнаю, что стряслось. Не должно быть настолько страшно, не должно настолько тревожить! Я же плевал на всех! А в животе-то все переворачивается. Предчувствие? Что там?!

Интуицию не пропьешь. Распахиваю дверь – в нос ударяет запах крови. Как же ее много на кафельном полу, струится к моим ногам темной лужей.

Вот и он… Труп. Труп… Лежит посреди коридора и… я его знаю… И это не труп, а… Ромка! Это Ромка!

Деревенею. Проклятье. Этого… этого не должно было случиться! Ромка – младший брат Кони. Совсем еще мальчишка, подросток…

Пришел вместе с ней в Лигу. Как?! За что? Кто посмел? Что теперь делать? Кажется, я никогда не испытывал такого ужаса.

– К-кони… – Треклятый голос куда-то пропал.

– Ромка! Нет! Ромка, скажи что-нибудь, Ромка! – Кони выбегает из квартиры едва одетая. Волосы по ветру метутся, лицо искажено, словно у женщины из фильма ужасов… А я стою как истукан и понимаю, что понятия не имею, откуда и кто стрелял. Стрельчатое окно замка – в дребезги. Но это и слепой бы увидел.

Что это было? На нас напали? Нас вычислили охотники? Снайпер? Он все еще здесь?! Я бессмысленно озираюсь по сторонам, выглядываю в окно, но стрелка уже нет. Хорошо хоть от подозрений я освобожден – свидетелей много выбежало из наших казенных квартир, лица заспанные, отекшие и во всех заплывших глазах одинаковый страх. Убийство… Произошло убийство. Наверное, я реагирую спокойнее, чем должен. Или это страх после страха. Ужас после ужаса.

– Ромка!… Позовите на помощь! Лоренс! – Кони воет, взывает ко мне. А что уже звать? Кого звать, проклятье! Мне не лучше, мне все видится, как из-за завесы, будто я в кошмарном сне.

В мой адрес летят самые черные ругательства. Мою суровую мужественную спутницу начинают душить рыдания, я кое-как зову на помощь. Кажется, уже бессмысленно, но тут Кони всхлипывает:

– Лоренс! Скорее! Он еще жив!

А ведь пацан и правда еще жив. Нет у меня чутья детектива, меня сбило с толку это жуткое зрелище. Кровь… тело… Будто я уже отвык от такого, хотя не слишком опешил от нападения на Лигу в прошлый раз, будто ждал всегда какого-нибудь кошмара, а вот сейчас, кажется, не ждал…

– Эй! Кто-нибудь!

Мой ли это голос или кого-то из соседей? Почему в таких ситуациях ничего не получается оценивать здраво? И как же хочется отмотать время…

– Осторожно! Отойдите от окон!

– Вернитесь в свои квартиры. Всем оставаться на своих местах.

– Освободите коридор! Пропустите! Пропустите медиков!

Кони приходится держать за плечи, чтобы она не бросилась к брату. Ему сейчас только медики-маги могут помочь… Ранение в голову, значит? Из снайперской винтовки? Похоже, убийца попал только по касательной. Но все равно плохо. Если Кони сама не понимает, то я ей говорить не буду: нежилец пацан, нежилец.