— Настя, а что произошло-то?

— Потом расскажу, — пообещала я и, коротко попрощавшись, завершила вызов.

— Всё плохо? — выждав пару минут гнетущей тишины, тихо уточнила Таня.

— К чёрту! — отвиснув, хмыкнула я и, кивнув на бутылку, попросила: — Наливай, ну его, этот чай.

Никогда не увлекалась алкоголем, и, если выпивала, то только по праздникам и только лёгкое вино или шампанское. Бокал, не более. Но после звонка Лены решила, что повод есть. Таня поддержала, как могла и наши посиделки закончились далеко за полночь. Даже не помню, как ложилась спать, и утром к мрачным мыслям добавилось жуткое похмелье.

Встала с трудом и, умываясь, мысленно пообещала себе больше так не экспериментировать. Вернувшись в комнату, покосилась на спящую Таню и, решив не будить её, потянулась за телефоном. На экране висело уведомление о непрочитанном СМС.

Открыв папку сообщений, охнула и, плюхнувшись на кровать, ещё раз прочла входящее от начальницы, начиная понимать, что приговор, похоже, мне уже вынесли.

Мегера: «В десять Михаил Анатольевич ждёт у себя в кабинете. Не опаздывай!»

5. Глава 5

Настя

К кабинету заведующего отделением я шла, как на казнь, но до последнего надеялась, что он разобрался, и всё, что произошло и всё, в чём меня обвинили, всего лишь ошибка. До сих пор у меня не было серьёзных нареканий, и работу я выполняла ответственно и аккуратно. После моего упорства и стараний не могло всё закончиться вот так. Не имело права! Так просто не бывает! Это нечестно!

Приехала заранее, давая себе время успокоиться, собраться и достойно вынести предстоящие разборки. Готовила речь и факты в свою защиту и сдаваться не собиралась. Начальнице было что скрывать, ведь её вина в ошибке из-за злополучного укола была нисколько не меньше моей. Молчать я не собиралась, но сначала…

Робко постучав, я услышала приглашение войти и, открыв дверь, обомлела. Кристина Семёновна уже была здесь, руша мои надежды поговорить с заведующим без свидетелей. Показывая Михаилу Анатольевичу какие-то документы, она сбивчиво поясняла записи и, стоило мне войти, нахмурилась и поджала губы.

— Явилась? — буркнула она недовольно.

— Присаживайтесь, — сухо распорядился заведующий и продолжил изучать документы.

— Так что, сами понимаете, — бросила начальница непонятную фразу и, сев на один из стульев, скрестила руки на груди, старательно игнорируя мои взгляды.

— То, что вы умалчивали о подобных нарушениях, конечно, плохо, — отодвинув бумаги, проворчал Михаил Анатольевич, обращаясь к Кристине Семёновне.

— Хотела дать шанс, — вздохнув, виновато пояснила она, тут же протянув: — В который раз убеждаюсь в истине, — не делай добра, не получишь…

— Это всё лирика, — прервал её заведующий и, окинув меня нечитаемым взглядом, добавил: — Это всё-таки больница, и ошибки слишком дорого обходятся. А подобные ошибки в принципе недопустимы.

— Я не совершала ошибок, — набравшись смелости, вмешалась я и, словив гневный взгляд начальницы, напомнила: — В своей объяснительной я написала подробно, как всё было.

— В вашей объяснительной? — удивился Михаил Анатольевич и, пролистав лежащие перед ним документы, нахмурился: — Вы так её и не предоставили.

— Но как же?.. — выпалила я и, глянув на Кристину Семёновну, охнула: — А, ну теперь понятно…

— Что тебе понятно? — огрызнулась она и, поцокав языком, возмутилась: — Как ещё смеешь рот открывать после всего, что?..

— Хватит! — рявкнул Михаил Анатольевич и, встав, собрался что-то сказать, но дверь без стука распахнулась, и в кабинет вошёл высокий мужчина лет пятидесяти пяти.

Строгий и явно дорогой костюм, на запястье массивные часы, пронизывающий взгляд и стильная стрижка. Обведя всех присутствующих сканирующим взглядом, он остановил своё внимание на мне и, вскинув брови, поджал губы.