Его особенно любили тридцатилетние буфетчицы, заведующие складами дамы старше сорока лет и молоденькие продавщицы продовольственных магазинов, впадающие в любовный раж при его появлении. Одевался Усман всегда в строгие костюмы, ездил на серебристом «БМВ» и часто дарил цветы. Но серьёзно влюблённым он был только в Зою.

Переставив салфетки на столе, Ольга решила вырулить ситуацию.

– Я для завтрашнего пикника купила кроссовки.

Откусив хлеб, Андрей, нахмурившись, посмотрел на жену.

– Экономить нужно. А может, все-таки поедем на дачу к папе?

– К твоему отцу? Ни за что. – Отпив яблочного сока, она поморщилась. – Знаю наизусть я эту программу отдыха. Ты три раза за день пообедаешь, к вечеру вы с отцом напьетесь, дети сбегут на пруд купаться, и я буду нервничать, разрываясь между плитой и прудом. Вечером мне мыть посуду, нашим детям руки и головы, а утром от тебя с отцом прятать бутылки с водкой!

В принципе, жена, никогда не спорила с Андреем, но уж если упиралась в какое-то желание, то переубеждать было бесполезно.

– Понял я, Оля, понял. – Андрей попробовал борщ и досолил его. – А ты, Усман, поедешь?

Кинув настороженный взгляд на директора, Усман ковырнул вилкой корочку запеченного на мясе сыра.

– Обязательно поэду.

Добродушный Капустин, четвертым сидящий за столом, ляпнул то, что говорить было не обязательно.

– А-а, за Зоей присматривать?

Все сидящие за столом внимательно посмотрели на Сашку, и тот виновато шмыгнул носом.

– Шутка. Интересно, когда нам будут выдавать премию? Совершенно на нулях остался.

– Я же давал тэбэ денег три дня назад. – Усман подцепил кусок прожаренной свинины и без аппетита начал есть.

– Так я их потратил. В тот же день. – Саша достал из кармана пиджака смартфон, с улыбкой ребенка полюбовался им. – Новый суперский «Эппл». – И двести граммов черной икры. Как раз на три полноценных бутерброда с горкой. Всё съел сам, за ужином.

Доедая салат с рукколой и креветками, Ольга ткнула вилкой в сторону Саши.

– Десять тысяч за три бутерброда. Оболтус ты, Капустин, транжира и живот у тебя, как у пятидесятилетнего. Ой, смотри, любовь твоя пришла.

В столовую быстрым шагом вошла Лидия, села за стол к Елене с директором и положила на стол тонкую папку.

– Без меня обедать начали? А я нам премию рассчитывала. – Она погладила ладонью прозрачную папку.

– Слушай, Лидия, ты завтра на пикник едешь? – Вот, Владимир Самуэльевич настаивает на отдыхе.

Как ей казалось, незаметно для других Лида оглянулась на Капустина, и тот осторожно ей подмигнул.

– Я еду обязательно. Без мужа и детей. Отдыхать. Вчера такой спортивный свитерок прикупила, прелесть. А как сидит – закачаешься!

Взглянув на плоскую грудь главной бухгалтерши, директор кивнул.

– Не сомневаюсь.

– Кстати, господа руководители, – по знаку Лидии Бэла принесла ей салат с огурцами и оливковым маслом. – Народ интересуется, во сколько мы будем выдавать премию? – И она кивнула на пластиковую папку.

За соседним столом Капустин толкнул локтем Ольгу.

– Смотри, смотри, премия.

– Откуда знаешь? – Ольга придвинула к себе борщ. – Насквозь все Лидины бумаги видишь?

– В бухгалтерии подглядел.

Елена внимательно просматривала список фамилий с суммой премии. Директор официальным тоном говорил по телефону.

– …Конечно, меня волнуют вопросы банковских ставок… – Владимир Самуэльевич телефонный разговор не прервал и поставил свою подпись на бумаге, не вчитываясь.

Отставив бокал с водой, Елена передвинула список к себе.

– Вычеркни вот эти пять фамилий, – Лена поставила галочки напротив отобранных кандидатур, – а сумму подели между оставшимися.

Всплеснув руками, Лидия громко возмутилась: