Я пришел к выводу, что роль частной собственности умышленно раздута и преувеличена. Любые экономические и правовые проблемы могут быть решены в условиях гарантированного государством и законом землевладения, без искусственного насаждения частной собственности (примеров тому немало). Важно лишь, чтобы государство обеспечивало стабильность и преемственность земельных правоотношений, реально защищало права землевладельцев. Но это именно то, что всегда так лениво, так халатно делало наше государство… стоит ли менять «генотип» правовой системы (с землевладения на собственность) без всяких гарантий того, что новая система будет работать лучше? Или, может быть, все же лучше «довести до ума» существующую систему?

Рабочая группа аграрников подготовила обширный пакет документов, касающихся самых разных сторон возрождения села – земельных отношений, форм хозяйствования на земле, телефонизации, газификации, жилищного и дорожного строительства, медицинского обслуживания, сельской школы, развития аграрной науки, внешних экономических связей… Предложение выдать этот пакет на руки депутатам руководство не поддержало – побоялось, что это может увести депутатов в сторону. Но наработки не пропали: в течение года многие из них появились на свет в виде постановлений Верховного Совета, решений правительства. И не наша вина, а беда, что многое из того, что было в них записано, осталось в конечном счете на бумаге. Лихие «реформаторы» повели страну совсем в другую сторону…

Для того чтобы не распылять внимание депутатов, на рассмотрение Съезда было вынесено три ключевых закона «О земельной реформе», «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» и «О социальном развитии села». К сожалению, уже на этой стадии не обошлось без политических игр. Я предлагал принять законы в первом чтении и в таком виде вынести их на Съезд, чтобы потом доработать и принять в целом. Но тогдашние «идеологи» реформ, Р. Хасбулатов и С. Красавченко, рассудили иначе: надо принять законы в целом, чтобы поставить Съезд перед «свершившимся фактом». В результате принятые в целом законы пришлось ломать и переделывать буквально через месяц после их принятия.

Главная борьба, как и следовало ожидать, развернулась вокруг вопроса о собственности на землю. Под напором сторонников частной собственности, истерики в средствах массовой информации, неприкрытого давления руководителей Съезда, депутаты проголосовали за «многообразие и равенство государственной, колхозно-кооперативной, ЧАСТНОЙ, коллективно-долевой собственности…» лед был взломан. По всему миру прокатилась волна сообщений: «После 70 лет господства социализма в Россию возвратилась частная собственность на землю!»

Однако Конституция РСФСР, узаконившая частную собственность на землю, закрепила для нее серьезные ограничения: «Продажа или иное отчуждение земельных участков, кроме передачи по наследству, возможны только государству в лице Совета народных депутатов, на территории которого расположен земельный участок. В течение 10 лет с момента приобретения права собственности на земельный участок его купля-продажа не допускается» (статья 12).

С. Шахрай, который был автором этой формулировки, удовлетворенно потирал руки и на вопросы, не слишком ли серьезные ограничения он предложил, хитро подмигивал: «Главное – провести частную собственность в Конституцию, а там… посмотрим».

Так оно и получилось. Добившись нужного им решения, Б. Ельцин и его юридический наперсник палец о палец не ударили, чтобы подвести под политическое решение о частной собственности на землю нормальную правовую базу. Вся хитрость и энергия были употреблены ими на то, чтобы обойти ограничения, установленные в Конституции. Последующие события показали, что под личиной «заботы о земле», «защиты прав землевладельца» протаскивалось нечто иное – неограниченная купля-продажа, свобода спекулятивного оборота земли.