– Мой отряд меня ненавидит, – напомнила девушка.

– Тогда бы они не толклись около палатки, справляясь о твоем самочувствии.

Добродушная улыбка Каэля поселила в Азалии зерно теплоты. Ей и самой хотелось нести в мир что-то исцеляющее, а не вспыльчивое и бесполезное. Спокойные мысли пилигрима что-то переворачивали в душе девушки.

Ева много времени проводила за многотомными учебниками и пособиями. Пилигримы предоставили эльфийке доступ к своей переносной библиотеке, поэтому брюнетка могла упиваться знаниями с утра до ночи.

Азалия пребывала в стадии отрицания, она не любила тратить драгоценное время на книги, искренне считая себя умнее и опытнее тех, кто их пишет. Более того, воительница проучилась в Филориуме – Академии Багряного Королевства – почти год и надеялась, что первоначальные дисциплины будут схожи.

– Здесь написано, что пилигримы привыкли совершать путешествия, основываясь на своей религии, в поиске святых мест, – Ева ткнула пальцем в одну из книг, задавая вопрос рыжеволосому ведьмаку из отряда.

– Все правильно. Мы посвящаем жизнь единственному смыслу – поддержанию природного баланса. Наш отряд верит в силу земли, – ответил Тайвин, с энтузиазмом включившись в беседу.

– Значит, есть и другие отряды пилигримов? – уточнила Ева, чтобы окончательно понять уклад мироздания.

– Конечно, я знавал пару-тройку ребят, которые ходили по Ледовому Королевству в поисках снежных драконов. Они сыграли какую-то роль в их родовой истории, поэтому эти фанатики хотели сохранить их вымирающий вид, – усмехнулся юноша.

– Фанатики? А себя ты таковым не считаешь? – вмешалась в разговор Азалия.

Эльфийка все это время слушала, о чем говорили Ева и Тайвин, но не могла поддержать беседу. К своему стыду, Азалия практически ничего не знала о пилигримах, людях, что спасли ее отряд от гибели. В какой-то момент воительница даже позавидовала Еве и ее тяге к знаниям. Девушка не собиралась встревать в диалог, но Тайвин возбудил ее любопытство.

– Я вольная птица: сегодня с пилигримами, завтра с дриадами, – ведьмак не стремился откровенничать, но и не упускал возможности показать свой нрав.

Ева единственная, кто почувствовал неловкость от того, куда ушел разговор. Девушка сменила тему, вновь задавая вопросы касательно пилигримов в целом, а не конкретно о Тайвине. Азалии не с чем было вклиниться в беседу, именно по этой причине, в последствии, оставшись с Евой наедине, она попросила подругу позаниматься с ней.

– Зизи, и ты туда же! – пришел черед Тары потешаться над Азалией, которая предала свой меч и взяла в руки талмуды знаний.

– В Магнилиуме вступительные экзамены, тебе тоже следует подучиться, – встала на сторону воительницы Ева.

– А кто сказал, что я пойду с вами прикидываться студентками-переростками? – циничная колкость непроизвольно сочились из Тары.

– Разве ты шьешь то коротенькое платье не по этому поводу? – парировала Азалия.

– Конечно, нет! Я слышала в кампусах всегда веселые вечеринки, хочу соблазнить парочку зеленых доходяг, – ответила валькирия, поспешив оставить подруг с книгами, но уже без ее общества.

Азалия чувствовала, что Тара прячет огромный ком переживаний за маской беспечной обольстительницы. Блондинка давно потеряла в себе эту легкость, когда познала предательство оракула и скорый отъезд Тео. Оба воздыхателя не упоминались ни в одном разговоре. Складывалось ощущение, что Тара стерла воспоминания о них и жила новой жизнью. Но Азалия знала: о тех, о ком молчат, сердце болит в стократ сильнее.

– Остроухая, на перевязку! – через какое-то время на поляне, где занимались девочки, показался Захари.