– Раиска, а нам в которое Романово? По Белецкому шоссе или по Назарьевскому?

А ведь Романовых и правда – два, приблизительно на одинаковом расстоянии от города! Совсем про это забыла.

– Что Верка написала в адресе?

Люська долго вглядывалась в смятый листок, но полезной информации не извлекла. Веркин телефон, как обычно, не отвечал.

– Ладно, мы уже выезжаем на Белецкое шоссе. Если Романово окажется не то, переедем в другое. Благо, до обоих есть дорога, до Нового года успеем.

Романово оказалось то. Хорошая дорога была только по трассе. На повороте стоял пост ДПС, но нас не остановили. Дальше от поворота на Харино – более-менее. От Харина до Романова – менее, но мы добрались. Яркий фонарь при въезде освещал деревенскую улицу, состоявшую из полутора десятков домов. Наш пункт прибытия был обозначен четырнадцатым номером и находился в конце улицы. Дорога в этом месте тоже заканчивалась.

Огромная территория вокруг четырнадцатого дома была огорожена глухим металлическим забором из профлиста на кирпичном основании. Возле оборудованных видеокамерой ворот – кирпичная сторожка с большим окном, украшенным новогодней гирляндой. Навстречу нам из сторожки вышел немолодой, невысокий мужчина в телогрейке и вязаной шапочке с помпоном. Узнав, что мы подруги Веры, радостно закивал помпоном и открыл ворота. За воротами широкая подъездная дорога вела к главному входу. Машину, как было указано, поставили под навесом. Там уже стояли Гелик и Ниссан-Паджеро.

– Роман Николаевич в доме, – прогудел сторож неожиданно низким голосом.

Дом представлял собой трехэтажное кирпичное строение, квадратное в плане, но с небольшой круглой башенкой, украшавшей угол справа от входа. То есть, угла там не было. Вместо него – башенка под островерхой крышей, возвышающаяся еще на один этаж.

Поднялись на мерцающее новогодней бахромой крыльцо. Через застекленную дверь просматривалось обширное внутреннее пространство. Створки раздвижной двери при нашем приближении гостеприимно разъехалась, и мы вошли в дом.

– Здравствуйте! – Люська постучала по пластиковому косяку.

– Хозяева! Вера! – позвала я.

Никто не отозвался.

– Куда все подевались?

– Хозяин показывает Вере апартаменты?

Мы сняли обувь и обошли помещение. Слева сразу у входа находился санузел. Остальное немалое пространство первого этажа было единым, четыре массивные колонны подпирали потолок, вдоль левой стены барная стойка отделяла кухонную зону. Справа от входа помещались большой шкаф с зеркальными дверцами, вешалки для одежды и подставки для обуви. В угловой башенке проходила винтовая лестница. К лестнице можно было пройти коридорчиком сразу направо от входной двери, между стеной и шкафом, или из гостиной. В простенке стояла наряженная ель. Судя по запаху – натуральная. В центре помещения – большой овальный стол, накрытый на восемь персон. А напротив входа радостно потрескивал камин! Красота! Только хозяина не видно.

– Как в сказке, – сказала Люська, полюбовавшись елкой и присев в кресло поближе к камину. – «Аленький цветочек» или «Красавица и чудовище».

– Похоже, – согласилась я. – Как думаешь, где наша красавица?

– Уединилась с чудовищем. Подождем, – Люська прошла к барной стойке налила нам по бокалу красного вина и вернулась в свое кресло. – Предлагаю не терять времени и начать праздновать.

Я согласилась с тем, что можно начать праздновать. Нас, судя по всему, ожидали, и хозяева с минуты на минуту должны подтянуться. И точно! Не успели мы, усевшись возле камина сделать по паре глотков, как где-то внизу хлопнула дверь и послышался топот со стороны лестницы. Мы встали со своих мест, готовясь с бокалами в руках приветствовать Веру и Романа. Шаги звучали тяжело, и мы даже не сомневались, что они принадлежат Верке. Но нет, в комнату вошел незнакомец. Среднего роста упитанный мужичок более, чем заурядной внешности резко притормозил, растерянно переводя взгляд с меня на Люську и обратно.