– Возможно… скоро, мой друг, – сохраняя улыбку, ответил японец.

– Тогда предлагаю прогуляться и обсудить последние новости.

– Не сегодня, – искренне извиняясь, ответил Митч, – я бы хотел еще немного побыть здесь, один.

– Тогда я поехал, у меня доклад на носу, не обидишься? – Дима вдруг почувствовал непреодолимое желание покинуть это место. С каждой минутой без ответа на свои вопросы, проведенной рядом с Митчем, ему становилось неуютнее. Нужно было перевести фокус внимания на что-то другое.

– Нет, что ты, – кивнул Митч, – был очень рад тебя видеть! И береги свой нос!

На этих словах друзья крепко пожали друг другу руки, Митч приобнял Диму, и они разошлись.

Не успев выйти за территорию храма, Дима услышал приближающиеся сзади шаги. Обернувшись, он увидел знакомую певчую, с тревожным взглядом идущую следом:

– Дима, подожди-те!

Дима замедлил шаг. Поравнявшись с ним, девушка продолжила:

– Можно нам поговорить? – и немного отдышавшись, добавила, – о Митче.

– Конечно, – ответил Дима и предложил найти более спокойное и тихое место для беседы. Буквально за углом, в стороне от основной дороги, нашлось небольшое кафе-кондитерская, где пара и разместилась в уголке подальше от ненужных глаз. Девушку звали Алена, и после нескольких неуютных фраз на «вы», было решено перейти на «ты».

– Так ты друг и коллега Миха… Митча, – уточнила Алена, – Он много про тебя рассказывал, называя своим другом. Судя по его словам, вы очень близки.

– Да, – кивнул Дима, – мы восемь лет знакомы. Собственно, в том, что Митч смог прижиться здесь, в России, во многом моя заслуга… И немного Горина, нашего научного руководителя, – улыбнулся Дима, показав пальцами правой руки жест чего-то маленького, – только совсем маленькую капельку… И можешь называть его Михаилом. Похоже, с Митчем мы скоро попрощаемся.

– Почему ты так думаешь? – Алена явно вела разговор в нужную себе тему. И Дима, научившись за последние годы немного разбираться в людях, начинал понимать нить разговора:

– Так, предлагаю ответ за ответ, – решил он взять инициативу в свои руки, – а то становится похоже на допрос.

Алена, нехотя, согласилась.

– В чем твой интерес?

– Буду честна с тобой. Я когда пришла в храм и увидела невысокого, худощавого японца-алтарника, глазам не поверила, – немного погодя, начала Алена из самого далека, – думала, шутка такая. Вспомнился сразу фильм Ивана Охлобыстина про священника из Японии. Но одно дело – фильм, совсем другое – жизнь настоящая.

– О да, фильм знатно подпортил настроение Митчу. Кто-то из коллег в Институте даже постер нарисовал к продолжению фильма, вклеив в него лицо Митча, – рассмеялся Дима и, добавив артистизма в свои жесты, произнес, – Даже слоган придумали: «Иерей-сан два, возвращение самурая».

– Но потом я разглядела удивительный свет и чистоту помыслов в его глазах, – не замечая специально для нее сыгранный спектакль, продолжала Алена, – какую-то неземную заботу, которой он умеет окружить любого.

Алена даже закатила глаза на мгновенье, мысленно примерив эту заботу на себя. Затем она продолжила:

– И как-то все само собой получилось, мы стали много, часто и душевно разговаривать. Даже больше, чем с Настоятелем, которого ты, наверное, успел оценить, – тут Алена сделала паузу, подбирая дальнейшие слова. Затем, увеличив эмоциональность своей речи, продолжила, – я по православному хочу, понимаешь, чтобы венчание, муж, один на всю жизнь, детишки… А Михаил среди всей нашей братии больше всех соответствует… соответствовал, а последнее время что-то изменилось. Холоден он стал со мной, будто стену изо льда выстроил между нами, отдаляется.