Что я могла сказать о маркизе? Немногое. Он не сказать, чтобы понравился мне, но мне в тот момент не понравился никто – ни внешним обликом, ни обращением, ни словами. Маркиз был, на мой взгляд, полноват, немного неуклюж, немного слишком развязен, и его не очень-то интересовало, что я на самом деле о нём думаю. Он не попытался ни поговорить со мной наедине, ни как-то объясниться – он просто был уверен, что и так достаточно. Взгляд его чёрных глаз казался мне скорее оценивающим, чем увлечённым, впрочем, что я в семнадцать лет могла знать об увлечениях? Просто я поняла, что накануне он гонял от меня других придворных кавалеров не просто так, а имея на меня вполне определённые виды.

Я спросила отца:

- Могу я узнать, почему вы выбрали именно маркиза дю Трамбле в качестве вашего зятя? Он ведь даже не маг!

Да, маркиз не был магом. Союзы между магами и простецами встречались сплошь и рядом, и в древних магических родах считались мезальянсом. Способности могли передаться детям лишь от одного из родителей, а могли и не передаться, и хоть открыто такие союзы не осуждали, но относились без уважения. Мне не хотелось, чтобы ко мне относились без уважения.

- Да, маркиз не маг. Но он очень богат, он унаследовал огромное состояние, ваши дети будут обеспеченными, сколько бы их у вас ни родилось.

Конечно, графы де Рьены в последние десятилетия поиздержались. Сыновья рождались с завидным постоянством, по нескольку в каждом поколении, нужно было обеспечивать всех. Кому-то помогать продвинуться в армии, кому-то покупать придворную должность, кого-то определять в высокопоставленные служители церкви. У меня к тому моменту оставалось двое старших братьев, и если самому старшему предназначался графский титул и владения, то второй не мог претендовать ни на что, потому что особых денег у отца уже не было. И теперь я слушала о том, что получу приличное приданое, войду в обеспеченный, хоть и немагический род, и за это сделаю так, чтобы мои братья получили достойное нашей семьи место в жизни.

И конечно, в тот момент я не могла спросить у отца, почему именно я должна обеспечивать жизнь мужчинам нашего рода, а не наоборот. Просто потому, что такая мысль в семнадцать лет не могла прийти мне в голову.

Более того, на следующий день отец велел мне собираться и ехать с ним, и ещё взять с собой Нанион, мою кормилицу. Я не поняла и попыталась узнать – для чего, ведь Нанион давно уже не сопровождала меня, и никогда не выезжала со мной в свет, но отец сказал, что её помощь может оказаться весьма кстати. Мы отправились на площадь короля Карла Святого, в особняк графа де Реньяна. Граф тоже был из тех, кто представился мне накануне, и даже один раз приглашал меня на танец – на контрданс. Но я не смотрела на него серьёзно, потому что он был старше даже моего отца. И вот он встретил нас, Нанион было велено оставаться в карете и ждать, пока её позовут, а мы с отцом прошли следом за ним в его лабораторию.

О да, граф де Реньян был невероятно мощным магом, и я так до конца и не знаю, что именно он изучал в той лаборатории. Мне было предложено сесть в кресло – с высокой спинкой и подлокотниками, сесть удобно и опереться на те самые подлокотники и спинку. А потом он заговорил с отцом.

- Всё готово, граф. Знает ли госпожа Женевьев, что её ждёт?

- Госпожу Женевьев ждёт удачное замужество и возможность сделать так, чтобы наша семья вновь заняла то положение, которое ей принадлежит по праву, - отрезал отец.

А мне стало страшно – о чём таком он умолчал? Но впрочем, мне не дали времени размышлять о смысле тех слов – граф протянул чашу, почти до краёв наполненную какой-то жидкостью. Жидкость была непрозрачной и слегка бурлила.