– А?

– Ты не можешь играть, поэтому не получаешь денег. Мама и папа оставили нам этот дом, но на счетах почти нет денег. Нам приходится платить за все самим. За электричество. Интернет. Продукты.

Как всегда, стоит кому-то упомянуть родителей, сразу же нависает гнетущая атмосфера.

Отец умер, когда мы были еще маленькими. Попал под лавину. Два года назад мама отправилась вслед за ним на небеса после того, как у нее распространился рак шейки матки. От воспоминаний о них до сих пор каждый день сердце кровью обливается.

– Тебе семнадцать, Камила. Ты не обязана нас содержать. Предупреди Дэна. Я выйду на работу.

Камила хмыкает:

– Конечно. Днем ты будешь проходить реабилитационную программу, а вечером махать молотком своей сломанной рукой. Совсем забыла, что ты у нас супергерой, Уай.

– Я спрошу Нокса, сможет ли он одолжить нам сколько-нибудь.

Камила бросает обгрызенное куриное крылышко в бумажный пакет и смотрит на меня. По ее взгляду я вижу, что она понимает, как сильно меня волнует ее образование. Она знает, что просить деньги у лучшего друга – это ниже моего достоинства.

Черты ее лица смягчаются.

– Мы оба этого не хотим, – она вздыхает. – Я поговорю с Дэном о сменах, хорошо?

– Клянешься на мизинчиках?

Сестра смеется:

– Клянусь.

Она протягивает мне свой измазанный жиром мизинец, и мне это так нужно, что я колеблюсь всего секунду, прежде чем подцепить его. Она глядит на меня, но чем дольше, тем слабее становится ее улыбка.

– Что такое? – спрашиваю я.

Ее грязный палец соскальзывает. Камила откидывается назад и убирает бумажный пакет с колен:

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

Ненавижу, когда она так говорит. Вот правда, ненавижу. Еще с тех пор, как Камила научилась говорить. Каждый раз хватаюсь за сердце, потому что я так чертовски боюсь, что с моей младшей сестренкой случится что-то плохое: какой-нибудь утырок в белом фургоне схватит ее и что-нибудь с ней сделает, или какой-нибудь парень, поначалу симпатичный, назовет в ее честь звезду, сделает что-то, что поразит ее до глубины души, а потом растопчет ее надежды.

– Если у тебя появился парень, я не хочу знать. Я такой мысли не допускаю. Совсем. Если ты приведешь его к нам домой, я его буду игнорировать. Не буду обращать на него внимания и буду толкать, как в боди-чеке, он ударится о стену и…

– Ариа вернулась, Уай.

Меня словно опустили в ледяную воду. До самой макушки. Внутри все замирает. В жилах стынет кровь. Жив ли я? Понятия не имею. Как же холодно, черт, как холодно.

– Как… вернулась? – бормочу я.

Камила играет с листьями свисающего над ее головой комнатного растения и смотрит в окно. Ее бронзовое лицо отражается в стекле. Когда она выдыхает, стекло запотевает.

– Она вернулась, чтобы помогать Рут в гостинице.

– Врешь.

Не знаю, почему я так говорю. Она не лжет. Я знаю, что Камила всегда серьезна, когда дело касается Арии. Ариа – мое больное место, открытая рана, к которой никому не позволено прикасаться, потому что иначе я сойду с ума, и сестра об этом знает.

В горле пересохло, сердце бешено колотится.

– Сколько она уже тут?

– Этим утром приехала.

– Одна?

Нахмурившись, Камила отворачивается от окна, ее светло-каштановые волнистые волосы рассыпаются по спине.

– А ты как думаешь?

Задумавшись, я смотрю на этикетку на бутылке колы, отдирая ее ногтем. После того как Ариа уехала из Аспена, я попросил у Нокса дать мне аккаунт его «Инстаграма», чтобы посмотреть ее профиль. Меня она заблокировала. Я внимательно изучал каждого, кто лайкал ее фотографии, и скрупулезно следил за ее сторис, правда, себе во вред: каждый раз сердце начинало бешено колотиться. Потому что там могло быть что-то – второй бокал шампанского или мужской ноготь. Или она просто шла гулять, а я терзался, нет ли рядом с ней кого-то, кого я не вижу? Такие мысли приходили мне в голову постоянно, это было отвратительно, я губил себя ими. Но я ничего не мог с собой поделать, и самым сильным потрясением всегда был прилив адреналина, когда она загружала новую фотографию. У меня начинала кружиться голова, и первые несколько секунд я никак не мог разглядеть фото. «Видишь, Уайетт, это пытка, чистая пытка, и ты ее заслужил», – думал я. Но потом я разглядывал снимок, и это всегда было что-то простое – закат или стаканчик из «Старбакса», или что-то еще. Однажды на ее стене даже появился смайлик.