– Ну, чего?

– Ничего, пока на лестнице тусуются, – отвечает Федя.

– Понятно, – говорю я и сажусь есть котлету без особого аппетита.

Ждем. Через полчаса слышу – поднимается, выясняет, как было дело. Пьяные просят пройти к нам с ним вместе.

– Сначала сам, – срезает он и проходит в квартиру, закрывая за собой дверь.

Я ожидал увидеть старпера в погонах, но ошибся. Перед нами стоял молодой человек в форме, белобрысый и подтянутый. В руках папка. «Может быть, для солидности, а может, записывать показания будет», – думаю я. Мне скоро исполняется четырнадцать, и я еще ни разу не был в ментовке. Стремно.

Ребята здороваются с участковым. Я делаю то же самое, заранее благодарный, что они не оставили меня одного.

– Здравствуйте, – отвечает он нам. – Давай присядем, – приглашает за стол.

Сажусь. Смотрит на меня, как на какашку, и говорит:

– Доставай кошелек.

Отвечаю ему честно, как есть:

– Нет у меня их кошелька. Мы вообще с ребятами в карты сидели играли, понимаете? – Показываю ему на колоду. Он ставит папку на пол. Записывать ничего не собирается.

– Возвращай давай, сказочник, а то в обезьянник сейчас поедешь. Моя смена уже заканчивается, понимаешь? – говорит милиционер.

– Да и забирайте! Я бы и рад вернуть, но возвращать нечего, – предпринимаю я последнюю попытку объясниться.

– Реально, мы видели, как его отмутузили. А он всего лишь дверь им открыл, соседи по этажу, – впрягаются ребята, почувствовав, что иначе мне не жить. Я не верю, что все обойдется. Воображаю, что маме придется выкупать меня за большие деньги, которых ей никогда не заработать в одиночку.

– Тут посидите, и мы решим, – отвечает нам молодой человек и выходит за дверь. Как и мы, оставляет ее приоткрытой.

От волнения у меня перехватывает дыхание, словно при первом поцелуе.

– Пацаны! Я будто смотрю приключенческий боевик с Томом Крузом, – говорит Стас, ошалевший от происходящего.

– Закрой рот, идиот, – ругаюсь я. Боксер давит смешок, и мы слушаем, как участковый подзывает к себе быдломужиков. Игорек стоит в полосатых штанинах, причем одна рука в кармане. Обращается:

– Ну что, командир? Нашли лопатник?

– Значит так, мужики. Кошелька у него нет. Если вы сейчас не отзовете жалобу, то я закрою его в обезьяннике…

– О, ну хоть так, братиш, – радуются два придурка.

– …на один день. И потом выпущу за неимением доказательств. Парень дал показания и готов подать встречное заявление, только уже об избиении. Свидетели у него есть, так что загремите вы неслабо. Все ясно?

– Да, командир. – Кореша переглянулись и пришли к единому мнению:

– Может, ну его на фиг? Мы согласны, командир. Вопросов к мальчишке нет.

– Всего доброго, – холодно говорит мент и заходит к нам.

– Спасибо Вам, дядя, – хором заводим мы.

– Только не дядя, а Роман Иванович.

– Хотите котлетку? – предлагает Стас.

– Не, уже дома поем. А где твой папа? Мамы тоже что-то не вижу.

– Мама на заводе по ночам работает. А папы у нас нет, – стыдливо отвечаю я, скрывая, что отец ушел к другой. Я его почти не помню, и поэтому не скучаю.

– Понятно. Если будут вопросы, скажи, пускай зайдет, – кивает Роман Иванович и забирает назад свою папку.

– Хорошо, – соглашаюсь с ним я.

– А курить бросайте, ни к чему это, – говорит участковый перед уходом, заметив на столе хабарик.

Как только Роман Иванович свалил, мы пожали друг другу руки.

– Фух, пацаны, пронесло же! – выдыхает Стас.

– Ага, класс! – резюмирует Боксер.

– По REN-TV должны показывать эротику, – предлагаю я посмотреть.

Довольные, что все кончилось, садимся на диван. Только включили ящик, как в дверь… позвонили.

– Епту, ну кто это еще? – раздражается Федя.