– Ты шутить, да? – Он переводит взгляд с моей руки к глазам, но не сбрасывает мою ладонь со своего плеча. Проверка пройдена. Он согласится на все, что я ему сегодня предложу.

– Нет. Правило игры простое, – повторяю я, – уничтожь то, что ты ненавидишь. Слабо́?

– Ты чокнутая.

– Ты меня не знаешь, – отвечаю его же фразой. – На самом деле я еще хуже. – Я облизываю губы, не сводя с него глаз. Тут главное не разъединять зрительный контакт, если я хочу, чтобы он сыграл по моим правилам. – На самом деле у тебя сейчас есть два варианта. Первый: допинать тот перевернутый бак, а потом вернуться за стол к семье и с извинением сесть дожевывать свой стейк. Либо второй: взбунтоваться и показать им, кем на самом деле являешься. Они никогда не услышат тебя, если ты будешь кричать только в темных переулках. Разве тебе самому не надоело? Разве не пора крикнуть прямо в их лица?

Парень, имени которого я до сих пор не знаю и не хочу знать, молча всматривается в мое лицо. Его губы сомкнуты в плотную линию. Глаза, кажется, синие, пытаются просканировать мой мозг, чтобы вытащить оттуда мои мысли, но у него ничего не выйдет, он никогда не проникнет так далеко. Это закрытая территория. Даже если он когда-нибудь и проскочит, он заблудится и погрязнет там, как и я сама. Поэтому я сбегаю раньше, чем ко мне успевают проявить настоящий интерес. Мне это не нужно, а им – подавно. Просто парни любят стоить из себя супергероев, каковыми на самом деле не являются.

– Жди здесь. – Красавчик аккуратно опускает со своего плеча мою руку, затем разворачивается и уходит обратно в ресторан через черный вход.

Еще один супергерой или динамо?

Если он не вернется через пять минут, я сбегу и буду считать это своим выбором, а не его. Меня никогда не бросают. Это привыкла делать я. Ведь я не принцесса, которая нуждается в спасении и лицемерии. Я никогда не жду. Я самостоятельно беру то, что хочу. Я мятежница, которая завоевывает, а потом исчезает под утро.

Поэтому я смотрю на часы и засекаю время. У красавчика ровно пять минут. Отсчет пошел.

Он возвращается через три минуты пятьдесят восемь секунд. И в этот момент на моем лице образовывается странная улыбка. Я тут же ее стираю и поправляю парик, делая вид, что уже собиралась уходить, а не следила за таймером.

– Доедал стейк? – Я скрещиваю руки и постукиваю ногтями по плечам.

– Выменял свою порцию вот на это. – Жгучий красавчик вытаскивает из кармана брюк подарочную коробочку и потрясывает ею. – Ключи от тачки у меня. Всегда хотелось вскрыть новую игрушку брата первым. Но это касалось коллекционных фигурок Марвел11. Хотя… Какая, к черту, разница? Готова прокатиться?

– На ведре за семьсот кусков? Да за кого ты меня принимаешь?

Он смеется, и, черт, мне нравится этот приглушенный звук с примесью хрипотцы. Но я быстро одергиваю себя.

– Машина здесь? – интересуюсь я, пропуская его вперед к выходу из переулка.

– Да. Отец никогда бы не упустил шанс попонтоваться перед местными.

– А ты разве не местный? – спрашиваю раньше, чем успеваю захлопнуть рот. Черт. Мне ведь неинтересно. Я не хочу ничего о нем знать.

– Нет. Вообще моя семья – выходцы из известного испанского рода. Моя фамилия…

– Кажется, я вижу машину! – резко вскрикиваю я и срываюсь на бег.

К черту его фамилию. К черту биографию. Имя. Его семью. Мне это не нужно. Нам обоим это не нужно. Всегда проще и веселее без имен. Так всегда легче уходить.

Красавчик не отстает и нагоняет меня у ворот к валет-паркингу. Вход к элитным тачкам важных гостей ресторана контролирует охранник в черном костюме и еще один мальчик на побегушках. Обычно в таких случаях ключ от машины отдается сотруднику парковки, но, видимо, отец моего нового знакомого хотел красиво преподнести презент своему второму сыну. У этих богатеньких снобов всегда слишком много заморочек из-за ерунды. Но в этот раз это сыграло мне на руку.