Глава Вторая.

Инс разбудил Ивора и сообщил, что право на сектор истекает через час. А это значит, что через час на этом месте будет стоять другой манор. И уж его-то хозяину наверняка удастся прогуляться по этому чудному сосновому бору.

Тадынски все-таки уделил прогулке двадцать минут оставшегося времени. Не целый день, но все равно хоть что-то! Когда он вернулся к манору, его уже ждали.

Разукрашенные яркими цветами, как попугаи. И такие же крикливые и громкие. Длинные волосы поставлены в причудливые фигуры и композиции. И тоже разноцветные.

– Гляди, Серж! А вот и обитатель

Тот, кого звали Серж, рассмеялся по непонятной причине.

– И наверняка, из службы.

Теперь они смеялись вдвоем. Ивор прошел мимо них, словно мимо пустого места. Дернул кресло-качалку так, что разукрашенное чучело грохнулось на землю пятой точкой. И прежде чем они что-то смогли бы сказать, тихо произнес:

– Ваше время еще не пришло, поэтому я расцениваю факт вашего присутствия здесь, как вторжение в частную жизнь. Если не уберетесь, поступлю с вами адекватно. Инс все записал и осуждать меня никто не станет.

Под конец речи он улыбнулся. Судя по всему, улыбка получилась не очень дружественной и теплой, поскольку петушки, оглядываясь, двинулись к своему манору, который в отличие от своих хозяев знал, что им здесь не место и висел в нескольких метрах над землей.

Ивор смотрел им вслед и думал о безвозвратно убитом настроении. И о том, что эта пакость все равно скоро окажется здесь. С такими же правами, как и у Ивора. "Что-то мы всегда упускаем из виду. Что-то маленькое, залегающее ближе к корням. И этот недочет порождает таких людей!" – печально размышлял Тадынски.

Не хотелось больше отдыха на природе, поскольку испытывал стыд от того, что не может оградить ее от похабства человека. Не хотелось также и какого-то конкретного занятия, потому что ни за одним из них он себя сейчас не видел. Сердце щемило от другого желания – захотелось оказаться в доме деда Коли. И чтоб, как всегда, шумная компания вокруг. Песни, стихи, разговоры. А потом, чтобы все ушли, а они вдвоем остались. И чтоб крепкий чай и неспешный разговор, пока носом клевать не начнешь. И огонь… настоящий, в камине.

Ивор почти сорвался с места – так сильно было желание – но не сделал и шага в сторону манора. Стало слегка стыдно, что он прилетит к деду Коле не с подарками, а со своими проблемами. Он знал, что его друг и слова не скажет в укор, даже если у него и промелькнет мысль осуждения или недовольства в голове. Наоборот, выслушает и даст совет, если Ивор будет не против его выслушать.

Тадынски замер, напряженно слушая внутреннюю тишину. Пропала печаль о недоразвитости и хищности человечества, исчезло желание поделиться этой печалью. Внутри росло желание… борьбы. Ивор давно не чувствовал подобного гневного жжения в душе, поэтому удивленно наблюдал за тем, как оно растет внутри.

– Мальчишка! – улыбнулся Ивор и покачал головой.

Задор не ослабевал и Тадынски решился. Инс получил указания, плавно пошел на подъем. Краем глаза Тадынски видел, как манор попугаев приземлился на его место. Но инспектор почти сразу же забыл об их существовании – ему предстояло непростое дельце…

Город возник на горизонте, но не приближался – манор обходил его по широкой дуге. Внизу проносились парки, купола увеселительных заведений и разнообразные постройки. Одеяло, состоявшее в основном из белых, серых и зеленых лоскутков. И все бы ничего, если бы не реклама. Огромные трехмерные конструкции. Неосязаемые, но пронимающие до печенок. Каких обещаний и перспектив там только не было!