Они дождались, пока маленький гость переварит всю тарелку, и стали задавать вопросы. На экране вместо ясных образов вырисовывались размытые круги, точки, кривые линии. Центаврианец оказался ребёнком не старше 100—120 лет. Это обрадовало его и совершенно расстроило её.
– Когда он научится посылать свой первый сигнал в космос, нас уже не станет, – грустно улыбнулась она. – Мы должны отвезти его в город.
Он покачал головой.
– Всё, что падает на Марс, остаётся здесь навсегда.
Она попыталась сдержаться, но ей было больно.
– Надеюсь, меня это не касается, – неожиданно выпалила она и вышла из отсека. На доске появились обрывистые линии, словно капли земного дождя – малыш заплакал.
На рассвете она долго стояла у люка с рюкзаком на спине и гермошлемом в руках. Он спал, а ребёнок таращился в окно и пытался поймать волну местной радиостанции. Когда затянувшемуся прощанию с прошлым пришёл конец, она приняла решение.
– Надо вернуть тебя домой, – вслух сказала она, склонившись над контейнером. Все шесть глаз весело заискрились в ответ. – Но только не сегодня. Может быть, завтра. Или даже послезавтра.
Спустя шестьдесят лет центаврианский ребёнок отправит сородичам свой первый осознанный сигнал о помощи: «Это мы, марсиане. Здесь я, мама и папа. Прилетайте за нами. Солнечная система, планета Марс, Долина Маринер, каньон Мелас». Гул чужого корабля станет последним, что услышат его родители на исходе своих дней.
Новый снег
ГЛАВА 1
Этот мир ничем не отличался от любых других. Он был приплюснутым и летел вверх ногами над звёздным морем в лапах пурпурного птеродактиля.
В нем умирали и вновь рождались бледно—зеленые и лимонно-желтые леса.
Здесь также безразлично, как и везде, реки впадали в озера, а озера выплескивались за край земли.
Даже в живности природа не проявляла фантазии. Пролетит букашка, пробежит по колючим зарослям дикий зверь; проснется, махнет беспокойно крылом однозубый дракон – и снова наутек. Удивляться нечему.
Наравне с букашками драконы – вымирающий вид. Их уничтожили ленивые герои. Вместо полезных дел лучшие мужи в самом расцвете сил на протяжении целых десятилетий гоняли старых ящериц по горам. Когда драконов осталось мало, их по требованию Всемирной организации охраны драконов стали отпускать ранеными. Теперь эти животные не только старые, однозубые и замученные постоянными погонями, но и хромые, одноглазые, одноногие и… Ну, в общем, понятно.
По мере уничтожения живности у людей рос интерес к цивилизации. Это проявлялось в строительстве крепостей, изготовлении доспехов, ковке мечей. Особенным раздражителем для цивилизованного человека стал «цивилизованный сосед».
Все громче раздавались крики о том, кто здесь цивилизация, а кто и, прямо скажем, варвар последний. В этой священной битве никто уступать не хотел. Мы, говорили, не за деньги боремся, не за золото, не за земли, не за женщин, а за святую правду, выстраданную огнем и мечом, выращенную потом и кровью.
Эта история произошла во времена расцвета цивилизации в одном из небольших городков.
Городок как городок, ничего важного. Улочки не мощеные, ставни в домах широкие, на случай, если соседняя цивилизация осмелится напасть, садики неухоженные, персиками, как бывало в «дикие времена», не заваленные. На многих домах вьется черная ленточка – признак смертельной преданности семьи устоям цивилизации.
В городе взрастало новое поколение таких брутальных героев. Молодые, полные сил, готовые свершить законную месть. Они рождались в шлемах на голове и с непокорным кинжалом в руках. К войне герои готовили себя с детства. Ни дня не проходило без мыслей о том, как несутся они на боевых конях, как сметают все на своем пути, как земля дрожит от их стремительного бега. Их, без сомнения, ждала слава и смерть. А что еще человеку культурному надо?