А пока они учились эффективно отнимать жизни у ещё условного противника, ещё не хрипящего под реальным ударом ножа, когда тело дёргается в конвульсиях, а по руке сжимающей рукоятку, течёт горячая чужая кровь. Пока они не видели полных предсмертного ужаса глаз тех, кого предстояло убить своими руками. Они ещё не знают, что эти глаза потом не забудутся никогда, часто будут сниться и преследовать в периоды депрессии, которую ещё только предстоит глушить водкой.

Всё это ещё впереди…

Кружатся пары, звучит музыка…

Бек и Негатив познакомились с девчонками – Мариной и Настей. С ними они танцевали весь вечер, ревностно охраняя от посягательств со стороны.

Проводить, конечно же, девушек не получилось. Всё, что они смогли – это обменяться номерами телефонов, договорились звонить, писать «эсэмэски» и встречаться, когда повезёт с увольнительной в город.

Сорвались в самоход они ночью, выпрыгнув в окно со второго этажа. Инициатором был неугомонный Негатив, тогда ещё просто Витька Седых.

До временного студенческого общежития добрались тёмными улицами, под ленивое бреханье дворовых собак.

У общежития с одиноко горящей лампочкой у входа до сих пор стояли местные парни и девчонки из самых отвязных. Из видавшей виды иномарки бухала какая-то музыка, доносился смех и отборный мат, ветром принесло запах табачного дыма.

Парни подошли, с внутренним удовлетворением отметив, что Насти и Марины в этой компании нет, и попросили вызвать девушек.

Одна из студенток, ярко накрашенная, в шлёпанцах на босу ногу, в обтягивающих тяжёлый зад лосинах и растянутой футболке навыпуск, с наброшенной на плечи лёгкой кофтой – ночи уже становились прохладными – смерила парней оценивающим взглядом и спросила с многозначительным подтекстом в тоне:

– А зачем они вам?

– Так тебе и сказали, – в тон ей ответил Негатив.

Его ответ вызвал у развесёлой компании короткий приступ истерического смеха больше напоминающего крики сумасшедших.

Размалёванная удалилась в общежитие, плавно двигая бёдрами, наверняка уверенная, что производит на всех присутствующих парней соответствующее впечатление. Наброшенная на плечи кофта и босые ноги в шлёпанцах странно контрастировали, взаимоисключая друг друга.

Оставшиеся две девчонки и четверо парней из местных натянуто молчали, видимо тяготясь присутствием курсантов.

Один из парней развязно обратился к Негативу:

– Дай закурить, братан.

– Не курю, – спокойно ответил Виктор.

– Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт, – выдал парень очень бородатую шутку.

– Слышал уже, – также спокойно отреагировал Негатив.

– А чё ты, в натуре, никогда не курил, что ли? Ни разу в жизни? – деланно удивился местный.

– Почему ни разу? – с непробиваемым спокойствием ответил Седых. – Пробовал. Не понравилось.

– Побывал бы там, где я, тогда бы закурил, – многозначительно сообщил парень, намеренно не продолжая, давая слушателям понять всю серьёзность своих слов.

Как бы невзначай он распахнул пошире ветровку, выставляя напоказ медаль, носившую имя очень известного российского полководца. Однако неофициальный статус медали у военных, прошедших через реальные боевые действия, был весьма низок. Даже обидно за полководца, уж точно не заслужившего такого отношения со стороны солдат. Он добыл для Российской Империи не одну славную, блестящую победу, на века прославив русского солдата.

Причина, конечно же, была не в самом великом полководце, отношение к нему осталось на подобающем уровне.

Всё дело в том, что давали награду, ну, почти всем, так или иначе имевшим отношение к службе в «горячих точках», а порой даже просто за «отличные показатели в боевой подготовке и полевой выучке».