(разрядка составителя).[81]

Шерхен Г.

Безусловно, процессы происходящие в подсознании, самым серьёзным образом влияют на работу (…) – я имею в виду прежде всего различные ассоциации, воздействующие на музыкальную мысль. Но как? Каким образом? Какими путями? При каких условиях? Всё это сплошная загадка.[82]

Шнитке А. Г.

Людей, которые были бы ни к чему не способы, практически нет. Есть люди, которые не смогли найти своё место в жизни, не смогли использовать те задатки, которые были даны им от природы.[83]

В искусстве разделяет не направление, а дарование.[84]

Бузони Ф.

Талант – это право на вход в мастерскую.[85]

Вертинский А. Н.

…Идеал достигается тогда, когда искусство артиста нравится в одинаковой мере и любителям и профессионалам, и широким кругам слушателей, и опытным, искушённым членам жюри конкурсов. Когда это искусство одинаково впечатляет и при непосредственном восприятии, и в грамзаписи. Когда найдена необходимая мера между внутренней свободой, с одной стороны, и безупречностью сценического поведения с другой. Но как же трудно даётся этот творческий «баланс»![86]

Власенко Л. Н.

Я вижу ряд качеств, которые требуются исполнителю: пианизм, темперамент, логическое мышление, вкус, внутренняя культура, отличная память, воображение, сценическая выдержка, любовь к эстраде (то «наркотическое состояние», которое владеет людьми, призванными к сцене – на концерте они играют, подчас, лучше, чем в классе).[87]

Горностаева В. В.

…Думаю, что если музыкант талантливый, он может дойти до гениальности. А человека с посредственными данными можно «довести» до хорошего и даже отличного уровня.[88]

Дружинин Ф. С.

…Музыкант – самый терпеливый из людей и факты доказывают, что если бы для завоевания каких-то веточек лавра дело шло только о труде, почти все музыканты были бы награждены ворохами лавров. (…) Однако гениальное терпение столько же отличается от терпения гения, сколько воля гения от гениальной воли.[89]

Дюка П.

Франц Лист где-то высказался в том смысле, что если музыкант не станет большим артистом, играя по три часа в день, он не станет им и при десятичасовых занятиях. По-моему, это очень правильный подход к вопросу о природной одарённости музыканта-исполнителя.[90]

Зак Я. И.

Вопрос: В чём проявлялись в детстве ваши музыкальные способности?

Ответ: Легко запоминал, быстро разбирал ноты. Имел, очевидно, какую-то беглость. Сочинял. Увлекался импровизированием. Любил фантазировать за фортепиано.[91]

Игумнов К. Н.

В заслугу мы имеем право ставить себе лишь одно: как мы распорядились способностями, дарованными нам от рождения.[92]

Казальс П.

Обыватель и дилетант по большей части не признаёт середины в своих суждениях: для него всякий – или гений, или бездарность. На самом деле и то, и другое встречается одинаково редко. 99 % музыкантов – не гении и не бездарности, а люди несколько большей или несколько меньшей одарённости.[93]

Коган Г. М.

Флегматичный ученик, даже если он обладает всеми остальными способностями, может привести в отчаяние педагога; игра такого ученика никогда не произведёт впечатления на слушателей. Лучше уж избыток темперамента. Приглушить его легче.

Лешетицкий Т.

…Есть нечто единое, общее как для музыкантов-исполнителей, так и для актёров, чтецов, – всех тех, короче, кому приходится выступать на эстраде, общаться с залом. Главное, это способность непосредственного, сиюминутного воздействия на людей. В этом, собственно, и заключается талант исполнителя, кто бы он ни был профессии. Ради этого публика и ходит в театр или в филармонию. (…)