– Я вчера приехала.

– А, понятно. Это, значит, о тебе директор говорила вчера.

– Не знаю, – ответила, как бы оправдываясь, Полина.

– Как тебя зовут?

– Полина Хэйл.

– А я Пэт Капелли. Ваш, значит, преподаватель по хоровому искусству, – представилась дама. – Ты что кричишь, Полина? – Она не дождалась ответа на свой вопрос и продолжила: – Петь умеешь?

– Да, – тихо ответила Полина и опустила голову.

– Мы готовимся к серьёзному конкурсу, а ты нам тут репетицию срываешь! – громко чеканя слова, сказала дама.

– Я не хотела…

Преподаватель не дала Полине договорить и продолжила:

– Джесс, иди на место.

– Может, споёшь нам что-нибудь, чтобы мы поняли, стоит ли тебе с нами к конкурсу готовиться? – обратилась она к Полине.

– А что спеть? – как бы извиняясь, спросила девочка.

– Ну, дорогая, – в голосе дамы прозвучал укор, – пой что умеешь.

– Можно я ноту возьму? – попросила она.

– Бери.

Полина подошла к роялю и нажала на клавишу – «ми» третьей октавы. Подняла глаза немного вверх, закрыла их, набрала в лёгкие воздуха и тихо и спокойно запела:

Полина пела очень красиво, при этом она слегка плавно махала руками в такт песне. Казалось, что она ничего и никого вокруг не видит, а видит только то, о чём поёт.

В зале стояла тишина. Все с интересом и некоторым удивлением молча и внимательно слушали. При этом Том водил головой в такт словам и на высоких нотах поднимал подбородок вверх, не сводя глаз с Полины, вдобавок помахивая правой рукой, как дирижёр.

Когда прозвучала последняя нота, все начали хлопать, а Джесс свистнула на пальцах. Преподаватель сидела и молчала в задумчивости, но спустя несколько секунд повернулась к исполнительнице и спросила:

– Это ты на каком языке пела?

– На русском, – ответила девочка.

– Красиво. А что за песня?

– Мне мама её часто пела. Не знаю, чья она.

– Ну хорошо. Молодец! – одобрительно выдала, чеканя каждый слог, дама. – Петь ты умеешь, – затем, обратившись к Полине и ребятам, попросила: – Только встань в первый ряд. Ребята, подвиньтесь, пожалуйста, пустите её в серединку.

На скулах Джесс заходили желваки, и она прошипела:

– Снова эти сопли. Терпеть не могу! – и кривляясь, прошептала: – «Кря-си-и-во»…

Соседки по комнате повернулись и молча посмотрели на Джесс, а Кэт добавила:

– Но ведь правда красиво, Джесс! Что ты злишься?

– Чё? – брови Джесс удивлённо изогнулись. – Вечером я ей устрою «крясиво»!

Молодые таланты отрепетировали «Аве Мария» и пошли на урок сольфеджио. Том догнал Полину в коридоре и предложил:

– Полин, садись рядом со мной? – Он с интересом рассматривал глаза девочки и как бы пытался понять, что же там ещё кроется, в глубинах её пока не совсем для него понятной души.

Полина ничего не сказала, только пожала плечами, как бы дала понять Тому, что она не знает, можно ли там сесть рядом с ним, и что ей в общем-то всё равно.

Ему очень хотелось, чтобы она рассказала ему ещё что-нибудь о той песне, которую она спела, и он спросил:

– А ты знаешь ещё что-нибудь интересненькое наподобие того, что ты спела на хоре?

– Конечно, – однозначно пыталась отмахнуться от назойливости Тома Полина, повернулась и оглядела с интересом новый для неё класс.

– Покажешь? – продолжал расспросы мальчик.

– Могу, – она опустила взгляд в раскрытую большую тетрадь, повернулась к Тому и предложила: – Только давай после занятий, хорошо?

– Ну хорошо! – улыбнулся с радостью в глазах Том. Он не отводил от неё назойливого взгляда.

– В твоих именах нет ещё одного? – хитро улыбнулась Полина.

– Какого? – Брови Тома взлетели от неожиданного вопроса.

– Приставалкин.