Музыкальная история Андрей Мартынов
© Андрей Мартынов, 2023
© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2023
Людмила Шкилёва
Боевой корабль-красавец, мощно рассекая волны, шёл полным ходом вдоль восточных гавайских берегов. Тихий океан в тот день был действительно тих и спокоен. Лёгкий ветерок солнечного тёплого августовского дня был свеж и приятен. Лучи ласково согревали светлую водную гладь и, отражаясь от неё, рисовали радугу, творили самые невероятные разноцветные шедевры в чистом голубом небе.
С борта подлетающего к кораблю небольшого вертолёта, обычно доставляющего экстренную почту, был чётко виден каждый самолёт, стоящий на палубе авианосца, так же, как и многочисленные военнослужащие, которые сновали повсюду, выполняя каждый свою работу.
Вертолёт сделал полукруг и, зайдя со встречного курса, мягко сел на вертолётную посадочную площадку, не останавливая винтов. К нему подбежал дежурный офицер, открылась дверь.
– Почта, сэр! – сказал пилот подбежавшему офицеру, протянул ему небольшую картонную коробку и отдал честь.
– Спасибо, сэр! – отдал честь в ответ дежурный. – Попутного ветра! – одновременно и поблагодарил, и пожелал удачи офицер, поднял вверх сжатый кулак как знак стойкости, зажмурился от яркого солнечного света и улыбнулся. Он взял коробку и добавил: – В следующий раз не забудьте пару дисков с новыми фильмами! Вам вся команда на палубе флешмоб устроит! Как в прошлый раз!
– Вот если ещё раз устроит, тогда точно привезём!
– Ловлю вас на слове!
– Замётано!
– Удачи!
– И вам удачи!
Дверь захлопнулась, вертолёт плавно поднялся в воздух, развернулся на месте вправо и быстро ушёл в сторону островов.
– Дежурный! – обратился командир корабля по внутренней связи из своего кабинета к вахтовому офицеру в рулевой рубке. – Вызовите ко мне старшего лейтенанта Кодни.
– Слушаюсь, сэр! – отрапортовал дежурный, положил трубку и по громкой связи объявил: – Старший лейтенант Кодни, срочно к командующему! Повторяю: старший лейтенант Эдвард Кодни, срочно зайдите к командующему!
Обращение громко прозвучало из динамиков в учебной аудитории. Старлей услышал своё имя, поднял голову от навигационных карт, встал из-за учебного стола и обратился к руководителю занятий:
– Разрешите выйти, майор?
– Идите, – коротко ответил преподаватель и продолжил занятие с группой по навигации.
Старший лейтенант согнул руки в локтях и легко побежал по коридорам, то спускался, то поднимался по лестницам боевого корабля в сторону кабинета командира.
«Странно, – размышлял на ходу Кодни, – зачем я вдруг понадобился? Командир редко к себе кого-то вызывает. Обычно, если что-то важное или серьёзное. Будем надеяться, что это не нагоняй…»
Дверь в каюту командующего была открыта.
– Разрешите войти, сэр? – встав по стойке смирно у входа, спросил старлей.
– Это вы, Кодни?
– Так точно!
– Входите, входите, – встал со своего кресла капитан[1] и вышел навстречу молодому офицеру: – Садитесь, – он указал рукой на ближайшее к столу кресло и протянул старлею папку с какими-то бумагами. – Вот, это вам, ознакомьтесь.
– Благодарю вас, сэр! – ответил старлей, сел в кресло, открыл папку и стал внимательно просматривать бумаги.
«Детский дом… Полина…» – прочитал на обращении молодой офицер.
«Какой ещё детский дом? – мгновенно возник вопрос. – Наверное, какая-то ошибка».
«Настоящим уведомляем, что ваша дочь, Полина Хэйл, находится в детском доме города Финикс…» – пока мысли собираются в нужную логическую цепочку, чтобы быть озвученными, глаза успевают просмотреть ещё часть текста.
На этих словах старлей остановился и поднял голову от документа, а затем с недоумением произнёс:
– Какая дочь? Какая… – он снова опустил взгляд на документ. – Откуда? Да вообще – чья? У меня и семьи-то нет! Почему это прислали мне? Что-то тут не то.
Капитан после этих слов также поднял глаза от бумаг на старлея.
Любопытство молодого человека снова вернуло его глаза к тексту: «В связи с безвременной кончиной Марии Хэйл вы являетесь единственным родственником…»
– Кого? – не поднимая глаз от документа, громко воскликнул Эд. На его лице застыло недоумение. – Мария? – как бы спросил кого-то он и через мгновение снова воскликнул: – Мария!
Тут он схватил ладонями свою голову и несколько раз недоуменно повторил это женское имя.
Затем посыпались вопросы один за другим:
– Как же так? Боже мой! Почему? Как же ты могла? Дочка?.. Это что – у меня теперь есть дочка?!.. Наша с Марией дочка!
Было видно, что молодой человек очень сильно переживает, потому что на вопрос капитана: «С вами всё в порядке?» – он не ответил, да, похоже, вообще уже ничего вокруг не видел и не слышал. В его голове метались тысячи мыслей одновременно, и он, как заведённый, повторял одни и те же вопросы, одно и то же имя.
– Двенадцать лет, – наконец спустя минуту произнёс он и повернул голову к капитану. Капитан молчал и наблюдал за лейтенантом. – Двенадцать лет прошло, – при этих словах он отгибал пальцы на руке, считал года. – Правильно. Значит, она тогда была… – звучали обрывки фраз, и раскрытые от удивления глаза лейтенанта уставились в потолок. – Почему она ничего мне тогда не сказала? – снова с досадой произнёс он и повторил по слогам: – По-че-му?
– Что она вам не сказала? – спросил капитан, пытаясь обратить внимание лейтенанта на своё присутствие, и откинулся на спинку кресла.
Перед глазами Кодни поплыли воспоминания.
Открытый балкон на втором этаже небольшого симпатичного дома на окраине городка, где жили Эд и Мария, выходил в сторону улицы. Мимо изредка проезжали легковые автомобили и проходили люди.
Парень и девушка оживлённо спорили.
– Понимаешь, Маш, – Эд называл Марию коротко по-русски – Маша, – я всю жизнь мечтал стать военным лётчиком, и не каким-нибудь, а лётчиком морской авиации. Там экстрим! Там дух захватывает! Одна взлёт-посадка чего стоит! Тебе этого не понять! – громко, даже повышенным тоном, скороговоркой выпаливал он, жестами изображая описываемые события.
– Конечно! Только о себе и думаешь! – парировала девушка. Она стояла у окна, которое выходило на балкон, и опиралась спиной на подоконник, сложив руки на груди. – Тебя целыми днями дома нет! Один экстрим в голове! Когда тебе обо мне думать!
– Маша, ну я же на занятиях! У нас то тренажёры, то полёты, как ты не понимаешь?
– Мы за два года ни разу не сходили в театр, ни разу не съездили к океану, ни разу…
– А ты знаешь, когда первый авианосец был построен? – перебил он её и с таким же воодушевлением, с каким и задал этот вопрос, не дожидаясь ответа, размахивая руками и ходя из стороны в сторону, продолжил: – Сто лет назад!
– Да, это невероятное событие! Без него наша медицина и культура зачахли бы давно!
– А знаешь, кто совершил первый взлёт с палубы?
Девушка, поворачивая голову вслед ходящему туда-сюда молодому человеку, бросила:
– Кот Матроскин, который нагло сожрал всю сметану!
– Какой кот? – остановившись, спросил Эд и посмотрел на Марию. – Это был Юджин Эли! Он же и посадку первый совершил. А знаешь, сколько существует различных типов авианосцев?
– Полтора! – не задумываясь, ответила на вопрос парня девушка и отвернулась в сторону соседского дома.
– Нет. Ну не полтора, – вытянул ладони перед собой и пожал в недоумении плечами Эд. – Полтора быть не может. Ну, Маш, – продолжал пожимать плечами парень. – Их девять. А знаешь какие?
– Ух ты! Целых девять! Будет из чего суп сварить! А я думала – пропадём… – язвила девушка.
– Это тяжёлый, средний, десантный, торговый…
– Надо же! Даже торговый! – перебила Эда Мария. – А театральные есть?
– Маш, это же боевые корабли! Что ты несёшь?
– Это ты что несёшь?
Парень обрывал фразы девушки, девушка обрывала его. Ситуация накалялась. Молодые люди даже уже не замечали, что прохожие начинают обращать на них внимание, потому что их громкий спор был слышен за два дома от них.
– Ну, смотри! – прокричал Эд и, взявшись руками за перила балкона, сделал стойку на руках.
У Маши обмерло сердце. Она, закрыв руками глаза, закричала:
– Не нужно! Слезь сейчас же! Ты же знаешь, я боюсь!
Прохожие по обе стороны улицы остановились и смотрели на этот безумный трюк. Эд, продолжая стоять на руках, развёл ноги в стороны и, изогнувшись, перенёс их за пределы перил в сторону улицы, где площадка возле крыльца была выложена камнем. Мария отвернула голову в сторону и убежала в дом. Парень спрыгнул с перил и побежал за девушкой. Спор продолжился в гостиной, где Маша закрыла лицо диванной подушкой, села на диван и поджала под себя ноги. Она плакала беззвучно.
– Маша, солнышко, – видя слёзы любимой, Эд встал перед ней на колени, – я не могу бросить учёбу!
