— На, вот, — сказала она, протягивая мне тетрадку с моими стихами, которую я по рассеянности, видимо, забыла у неё в машине на днях. — Макс полистал её, уж прости его любопытство… Хочешь знать, что он сказал? — Анька сделала интригующую паузу. — Что там много одиночества и трам-пам-пам, — не дождавшись моего ответа, продолжила она. — Но самое главное то, что там нет ни строчки о любви.

Естественно мне было любопытно, что думает Макс, но я бы предпочла спросить его лично, поэтому я засунула тетрадь в рюкзак, ничего не сказав в ответ.

— А я вот и думаю, как же ты напишешь о том, чего у тебя в принципе и нет, — Анька развела перед собой руками, сверкнув ослепительным маникюром и золотыми колечками. — Тебе не кажется, что пора переходить на новый уровень?

— Ты это о чём? — искренне не понимала я. Анька захлопала своими пушистыми ресничками.

— Да ладно! — воскликнула она. — Я о твоей хронической девственности. Пора от неё избавиться и понять, наконец, что такое «быть женщиной».

Я презрительно фыркнула. Анька, трахающаяся лет с 13, рассуждала так, будто во мне был какой-то изъян. Будто я несла тяжелое бремя, но доля истины в её словах всё же была.

— Тебе срочно нужно с кем-нибудь переспать! — не унималась подруга, говоря об этом, как о походе в магазин за хлебом. — Неужели у тебя никого нет на примете?

Я отрицательно покачала головой, кроме Макса меня никто не интересовал, но Аньке я не могла об этом рассказать.

— А ничего удивительного, ты же совсем никуда не ходишь. Одеваешься, как обсос, — продолжала учить меня жизни Анька. — Нужно сменить имидж и подкрасить мордашку. Всего-то делов!

Как не обидно было слышать эти слова, но Анька была права. Одевалась я плохо, почти не красилась, а волосы всегда заплетала в косу. Я посмотрела на её размалёванное лицо, юбку, едва прикрывавшую промежность и подумала, что ТАКОЙ я тоже быть не хочу.

— Вот сдадим сессию, я за тебя возьмусь! — пригрозила Анька. — Наконец-то хоть потусим как следует! — мечтательно протянула она.

— Ага, — согласилась я. — Осталось два экзамена.

— Ну, историю, я уж как-нибудь сдам на тройбас, — заверила меня подруга. — А вот «гражданское право» придется сдавать по-другому.

— В смысле? Только не говори, что ты взятку собралась давать? — уточнила я, поскольку весь универ знал, что этот преподаватель взяток не берёт принципиально.

— Нет, не взятку, — усмехнулась Анька. — Придется отсосать этому старому козлу.

Сказать, что я была в шоке от услышанного — это не сказать ничего. Вот так новости.

— А как же Макс? — только и смогла выдавить я из себя.

— А что Макс? — Анька с раздражением посмотрела на меня. — Он мне кто? Может он за меня сдаст экзамен? Это просто секс. Почему ты вечно всё усложняешь? — Я не отвечала, отвернувшись к окну. — Сама знаешь, если меня отчислят, Виктор меня из дома вышвырнет, — зло прошипела Анька. — Мне может к тебе на автомойку устроится за три копейки? Тогда вообще пиздец и мне и Максу. Думаешь, Виктор и дальше будет за него хлопотать? Пацаны почти альбом записали, прикинь, как они обломаются!

Меня уже тошнило от Анькиной правды, а она всё не останавливалась, перейдя на крик:

— Ты, правда, дура такая или прикидываешься? Ты чё думаешь, мне эту тачку Санта на рождество подогнал? — орала она. — Да ты представить не можешь, что мне приходилось делать. У Виктора очень богатая фантазия.

Анька замолчала и, опустив окно, закурила.

— У него и на тебя виды были, пока я не сказала ему, что ты девственница, — тихо сказала она. — Так что ТВОЙ Макс переживёт как-нибудь. К тому же, если ты ничего ему не скажешь, он и не узнает.