Он изменился. На смену наглому огню в карих глазах пришло усталое спокойствие, идиотский хвостик давным-давно заменила стильная стрижка с подбритыми висками, а в темноте волос, кажется, уже появилась седина. Сколько ему сейчас? Тридцать пять или чуть больше? Не рановато ли поседел? Еще и бороду по моде отпустил, сразу стал немного похож на красиво стареющего арабского шейха, зато меньше выделяется среди борцов, большинство из которых – родом с востока. Глупо отрицать, что при всем при этом он все еще был красив. Но уже не как мальчишка, а как мужчина, которому место на обложке журнала. Даже залегшие под глазами тени усталости не портили внешность Петра Шведова.

Перед ней словно стояли одновременно парень из сборной, по которому сохли все девчонки, и незнакомый мужчина в полном расцвете сил. Она сосредоточилась на незнакомце и нашла в себе силы заявить:

– Для вас – Анастасия Викторовна. Это план тренировок, который разрабатывали мы с Россеевым. Пригодится, раз помощники вам не нужны.

Увесистая стопка тетрадей бахнулась о ближайшую лавку. Столько лет работы, исследований, души и любви к своему делу! Так вышло, что этому мужику на роду написано забирать у нее всё. Пусть подавится.

Смотреть на него не было сил, поэтому она, задавив горечь, неизбежной волной подступающую к горлу, обернулась к своим парням:

– Ребята, такое дело. Россеев уходит на пенсию, ну, об этом он вам чуть позже расскажет, и я ухожу вместе с ним.

– Как так?!

Порывистый Антипов подбежал первым, за ним подтянулись остальные, окружив ее, как великовозрастные цыплята маму-курицу. Пришлось придавить в себе не только горечь, но и желание обнять этих оболтусов. Нельзя. Если сделает, тут же разревется.

Родные дурачки. Она помнила, как Дамир Мамаев – сейчас огромный и устрашающий – пришел к ним худеньким десятилеткой с испуганными черными глазами, отец привел его, чтобы тот вырос настоящим мужчиной. И он вырос. Помнила, как Алымов в тринадцать сломал ногу прямо перед соревнованиями и рыдал как девчонка не потому, что болело, а потому что победил его вечный конкурент Варесов. Потом слезно просил ее никому об этом не рассказывать. И она сдержала слово. Про Антипова с его буйной жизнью и не менее буйным семейством Стейш старалась не думать.

Зато Димка подумал за всех.

– Тогда прощайте! – рявкнул самый перспективный среди ее учеников, схватил сумку и вышел, громко хлопнув дверью.

Дамир по привычке дернулся следом. Он в этом дружеском тандеме всегда был голосом разума.

– Стой, – Стейш привычно остановила его грозным взглядом, – я с ним разберусь. Тренируйтесь.

– Двадцать кругов по залу, начали! – опомнился Шведов и дунул в свисток.

Парни замерли, все еще глядя на Стейш.

– Идите. Вы не должны позволять системе сломать вам жизнь. Слушайтесь тренера, а я буду за вас болеть. Ок? – И громким, хорошо поставленным голосом скомандовала: – Двадцать кругов по залу, парни!

– Как прикажет темная госпожа! – выкрикнул Мамаев, его тут же поддержал нестройный хор. Последний раз.

Все послушно рванули наматывать круги, а Шведов предсказуемо воспользовался моментом и подошел ближе.

– Что это было?

– Наши с Россеевым ученики. Очень способные ребята, не сломай им карьеру. – Она надеялась, что голос не дрожит. Вроде так оно и было.

– Никакой дисциплины, – усмехнулся Шведов в бороду. – А этот блондин?..

– Антипов. У парня талант, но сложный характер. Если подготовишь его как нужно, станешь тренером олимпийского чемпиона. Верхняя тетрадь – система его персональных тренировок на следующие два года с заметками. Пригодится. Разумеется, если он вернется, – напоследок не удержалась от шпильки Стейш.