Дальмира досадливо поморщилась, а я отвернулась, пытаясь скрыть неуместную сейчас улыбку.

— Позволь несчастной матери остаться у постели умирающего ребенка и поддержать по мере сил его молодую жену.

Вот меня как раз совсем не нужно поддерживать. Тем более так рьяно, как это делала новоявленная свекровь.

— Твой ужасный лекарь очень пренебрежительно относится к своим обязанностям, — воспользовавшись случаем, наябедничала Аниаш. — А Мэарин совсем не кормят, посмотри, какая она бледненькая.

Герцог оценивающе уставился на меня, лицо его приобрело задумчивое выражение.

— Конечно, по отношению к тебе мальчик поступил… не слишком хорошо, — продолжила окрыленная успехом женщина. — Но он твой кузен, прости ему. Тем более брак заключен в часовне Танбора, и ничего изменить уже нельзя.

Вот это она зря добавила.

— Нельзя изменить? — Саллер прищурился. — Ну почему же? Я могу жениться на вдове Трэя… в крайнем случае.

— Роэм! — Два коротких возгласа слились в один. В своем возмущении сестры оказались единодушны.

— Ты не посмеешь… — Тревожный писк Аниаш.

— Ради Танбора, прекрати дразнить ее, Рэм. — Усталый выдох Дальмиры.

— Значит так, дамы… — Саллер стремительно поднялся, и все как по команде затихли. — Миледи, — вежливая улыбка матери, — буду счастлив, если вы решите ненадолго задержаться в Эрменлейве. Графиня, — взгляд в сторону мгновенно подобравшейся свекрови, — Дильфор — один из лучших лекарей Намарры, так что ваш сын в надежных руках. Спокойно возвращайтесь домой. Обещаю немедленно сообщать о малейших изменениях в состоянии Трэя. Леди, — легкий поклон зардевшейся девушке, — прошу простить мое негостеприимство, но сейчас не самое лучшее время для визитов. Я выделю вам полагающееся статусу сопровождение.

— Боюсь, это невозможно, Рэм, — перебила сына Дальмира. — Истель моя воспитанница и по заключенному с ее отцом соглашению обязана жить в моем доме, а также везде и всегда сопровождать.

Подстава номер два.

А герцогиня хорошо подготовилась к встрече с сыном. И кажется, всерьез вознамерилась его женить. Живым, то есть непомолвленным, Саллеру из ее цепких рук не вырваться.

— Не подскажете, миледи, почему маркиз Тонтен так неожиданно отдал вам в воспитанницы свою единственную дочь?

В голосе мэссера звенел лед, но его матушка лишь небрежно повела плечами. Мол, откуда мне знать, какие мысли бродили в голове этого странного человека.

— Когда?

— Десять дней назад. Роэм, дорогой, я…

Договорить Дальмира не успела. Второй раз за утро дверь широко распахнулась, и в комнату ворвался взъерошенный Леом.

— Ваша светлость, — метнулся он к Саллеру, — там… там…

«Там» был Трэй. Мой муж все-таки очнулся, причем в самый подходящий момент, и теперь Дильфор через помощника уведомлял об этом герцога. Сам лекарь не рискнул даже на несколько минут отойти от пациента.

Когда подмастерье, захлебываясь словами и от возбуждения пританцовывая на месте, выпалил потрясающую новость, первой отреагировала Аниаш. Подхватилась и бросилась к дверям с таким видом, что, встань перед ней сам Танбор смела бы с пути. Впрочем, графине никто и не пытался помешать.

Саллер, ни слова не говоря, быстро двинулся следом, хотя настичь рвущуюся к цели мать оказалось нереально. Мы с герцогиней поспешили вдогонку. За нами, немного поколебавшись, последовала Истель. Вряд ли девушку так уж интересовало здоровье Ольеса, скорее всего, она просто не захотела оставаться в столовой одна.

В комнате графа собрались, кажется, все маги лекарского крыла. Дильфор сидел возле Трэя и сосредоточенно водил ладонями над его телом. За действиями мастера, не отрываясь, следил стоявший неподалеку Адальтей. Рядом со старшим помощником громко сопел Леом. Из-за его спины выглядывал второй подмастерье — Ирем, к которому жалась комкавшая на груди ткань платья Ниава.