– А, может быть, укрылись где-то в подвалах! Или сбежали через тайный проход!

Мы обернулись и увидели толпу грязных взбешённых повстанцев, несущихся в нашу сторону.

– Не уйдёте, эльсоровы собаки!

Я быстро потащил Святую внутрь, расталкивая всех на нашем пути. Ворвавшись в здание Разы, мы, вместе с другими горожанами, помчались в нужном направлении. Не знаю, откуда другие знали о нём, но я заранее наводил справки, поэтому маршрут был мне знаком. Холл, коридор ведущий направо, добежать до конца коридора, войти в кабинет секретаря мэра…

Повстанцы быстро добрались до Разы и тут же принялись сечь мечами налево и направо всех подвернувшихся под руку.

Позади звучал шум, яростные воинственные вопли и крики боли, а я продолжал крепко удерживать Святую, не позволяя ей задерживаться и оборачиваться. Дверь в кабинет секретаря открыта нараспашку, кабинет пуст, всё внутри перевёрнуто вверх дном, опрокинут письменный стол, ковёр откинут в сторону, и прямо посреди помещения – проход в полу: люк открыт, ступеньки ведут вниз, в катакомбы. Я спешно двигался вперёд, продолжая расталкивать всех на пути.

Сзади всё раздавались крики боли, кажется, прозвучал голос полной женщины, которая ранее посочувствовала Святой – повстанцы неистовствовали и рубили всех, никого не щадя. Святая дёрнулась, услышав крики, обернулась – но я покрепче ухватил её за руку и прибавил скорости, уводя её в подвал.

Люди, которые оказались впереди нас на ступеньках, мешали нам двигаться быстро – и я принялся расталкивать их, не церемонясь. Старики, дети, женщины – неважно кто: я грубо отпихивал всех в стороны.

Люди падали на ступени, и я просто перешагивал через них, или даже наступал на них. Святая чуть не споткнулась, случайно наступив на упавшего ребёнка. Она вскрикнула, но я не дал ей время осмыслить происходящее и быстрее потащил за собой.

Вскоре мы оказались в катакомбах, я побежал вперёд по тёмному тоннелю, крепко удерживая Святую за руку. Она ничего не говорила и не жаловалась. С её стороны в полутьме я слышал лишь тяжёлое пыхтение на бегу.

– Быстрее, быстрее, – подгонял я.

Рядом звучал топот ног других людей – не только нам двоим повезло быстро попасть в катакомбы, избежав нападения повстанцев.

– Сюда! Здесь тоннель! За ними! – прозвучал грубый мужской голос позади. – Кто-то уже смог улизнуть!

– За ними, быстрее! Не упустите никого!

Я лишь прибавил скорости, продолжая крепко удерживать Святую. Её рука вздрогнула, Святая шумно и тяжело задышала, почти застонала, когда позади зазвучали жалобные вопли людей, которых нагнали преследователи и принялись рубить мечами.

Если бы она была умным человеком, я мог бы успокоить её, сказав: «Чем больше мы оставим других людей позади себя – тем выше наши шансы на спасение. Другие – это щит, прослойка, между нами и преследователем». Но она была… Святой, поэтому такие слова вряд ли придутся ей по вкусу. Мне пришлось просто молча продолжать бежать, крепко держа её за руку.

Подземелье было необычным. Стены – выложены из булыжников, тоннель довольно узкий, в стенах тут и там виднелись факелы, некоторые из них горели. Очевидно, этим тоннелем воспользовались до нас – члены городского правительства сбежали через него. Тоннель тянулся и тянулся вдаль – нам придётся пробежать почти под половиной города, прежде чем мы достигнем выхода снаружи, за пределами городских стен. Стоило приготовиться к долгому забегу.

В подземелье стояла сырость, было прохладно, временами под ногами хлюпало. Однообразный вид угрюмых стен из булыжника вызывал некое чувство транса – временами возникало ощущение, будто мы бежим по кругу, в бесконечном лабиринте, где нет выхода.