— Такое предложение поступит Кириллу Владимировичу, если и он откажется, то Тимуру Владимировичу. Если нет, то мне придется подыскать опекуна мальчику за огромное вознаграждение, а до его совершеннолетия всем будет управлять специально обученный человек!

2. Глава 2

Я сидела все в том же номере, не могла себя заставить вернуться в нашу огромную квартиру, даже в загородный дом. Хотелось оставить все в прошлом, отказаться от наследства и начать жизнь заново, тем более что мне всего-навсего двадцать шесть лет, а я уже вдова.

Первая бутылка шампанского подходила к концу, в пепельнице уже было несколько окурков. Не хотела срываться и курить, но последние события просто выбили из колеи.

Нотариус еще долго потом рассказывал, что ребенка зовут Рома, а из родственников у него только старая бабушка, которая сразу после известия о гибели дочери слегла, и сейчас мальчик находится под присмотром соседки.

Я слушала, но у меня совершенно ничего не екало в груди, скорее наоборот: паника нарастала как снежный ком, неотвратимо накатывая, несясь с огромной скоростью.

Я то тихо сидела и пялилась на стену, то вставала и начинала нервно расхаживать по комнате, держа в руках сигарету. Но ни тот, ни другой вариант успокоиться не помогали. Даже верное шампанское и то не приносило забвение.

Я все думала, как же избежать этого условия, но ответов не находилось.

Как же хотелось все бросить вот прямо сейчас. Послать всех к черту, взять немного денег на первое время и сбежать. Но я не могла! Оковы обязательств, совесть держали на месте, не давая вздохнуть.

Когда узнала о том, что Антон разбился, думала: вот она, свобода! Так близко, что можно рукой достать. Но нет, я все еще прикована к его деньгам, все еще завишу от него чуть ли не сильнее, чем раньше.

Передо мной стоял сложный выбор: либо отказываюсь от наследства и смотрю, как медленно, но неотвратимо угасает Миша, как смотрит на меня своими ясными глазами, как умоляет помочь ему, либо я беру на себя груз ответственности за совершенно чужого для ребенка.

Я никогда не хотела стать матерью, это пугало больше, чем бедность. На все требования супруга я со скандалом посылала его к любовницам, за что частенько получала по лицу. Но и это не меняло моего отношения к материнству, скорее наоборот: я только укоренилась в мысли, что это не мое.

А сейчас покойный супруг подсовывает очередное испытание. Даже будучи в могиле, глубоко под землей, он все еще способен меня мучить, все еще терзает, как терзал на протяжении восьми лет.

В какой-то момент, когда за окном была темнота, а часы показывали три часа ночи, я грешным делом подумала забраться на подоконник и совершить первый и единственный полет с шестнадцатого этажа. Так мне хотелось заглушить мысли, которые словно рой пчел жужжали в голове, не давая и секунды покоя. Это решение показалась мне настолько спасительным, что принесло временное облегчение.

Но через несколько секунд ужаснулась, что она вообще об этом подумала. Я же не такая слабохарактерная, чтобы так кардинально уходить от проблем. От моей смерти никому не будет легче.

Так и не приняв окончательное решение, я рухнула на кровать, чтобы забыться, не думать обо всем хоть несколько часов. Мозг отключился так быстро, что я даже не успела полностью забраться на постель, снять макияж и раздеться. Как была в черной юбке и блузке, так и заснула прямо поверх одеяла. Даже знакомого покачивания не успела почувствовать, просто отключилась.

Настойчивая трель прорывалась в сознание. Она раскачивала мозг, заставляя думать, просыпаться. Но от этой мелодии начинала болеть голова, она просто раскалывалась на мелкие части.