Когда самый младший брат покидал кабинет, на его лице блуждала довольная улыбка, а значит, подарком он вполне доволен. Пусть и таким образом, но упертый Антон все же исполнил просьбу.

В глубине души я была только рада за Тимура, но он никогда не узнает об этом.

Мы с нотариусом остались в кабинете один на один. Я выжидательно посмотрела на мужчину. Чего он ждет? Нагнетает обстановку? Так я и без его продолжительной паузы уже трепещу. Сколько еще можно молчать?

Я не выдержала его неторопливых действий, мерного перекладывания листов бумаги. Наклонилась вперед, почти касаясь столешницы, и проговорила:

— Уважаемый, давайте ценить время друг друга! — нотариус будто очнулся ото сна, наконец заметив, что в кабинете кто-то остался.

— Ах, да, простите, — суетливо извинился он и сложил руки на столе, словно школьник, — Итак, Ада Александровна, у вашего мужа было условие, в случае его выполнения все его наследство, за исключением того, что он отписал остальным участникам нашего собрания, переходит к вам.

— Не томите, уважаемый. Что за условие? — терпение у меня заканчивалось, а хорошее настроение пропало уже давно, поэтому вопрос я задала раздраженным тоном.

— Вы знали, что у вашего мужа есть сын? — внезапно спросил он, чем поверг меня в окончательный ступор.

— В смысле? У нас нет детей, — словно зомби произнесла я.

Не хотела принимать эту весть. Глупо, конечно, но что еще можно ожидать от человека, который изменял направо и налево. Надеялась, что он не наделает детей на стороне? Признаться, вообще об этом никогда не думала, мне было все равно, уже все равно.

— Это его сын от некой Анастасии Селивановой, — осторожно проговорил нотариус, настороженно поглядывая в мою сторону.

Селивановой? Если не ошибаюсь, точно такая же фамилия у девушки, вместе с которой он разбился на своем спорткаре. Вот значит, с кем он проводил время! Не с простой попутчицей, случайной девкой. Вовсе нет, в тот вечер он был со своей давнишней любовницей, от которой у него есть сын. Сколько это продолжалось между ними? Год? Два?

— Сколько ему? — выдавила из себя.

— Мальчику два года, — все еще подозрительно ответил нотариус.

Значит, их связь длилась больше трех лет. А было ли вообще время его верности? Зачем вообще женился на мне? Зачем так настойчиво ухаживал, зачем добивался?

— Он единственный? — загробным голосом, лишенным эмоций, спросила я. Дальнейшие подробности про ребенка мне казались неинтересны, только количество таких наследников.

— Он единственный.

— Что за условие?

Оттого, что у Антона не было семерых по лавкам, легче не стало.

— Вы сможете получить наследство в полном объеме, как только усыновите ребенка, — при этих словах мужчина сжался, ожидая от меня взрыва эмоций.

Но то ли на сегодня уже достаточно потрясений, то ли я не до конца поняла смысл сказанных слов, но, вопреки ожиданиям, просто замерла и смотрела в одну точку стеклянными глазами.

Усыновить ребенка? Да у меня эта мысль мелькала только в самых страшных фантазиях, самых ужасных думах я с содроганием могла представить такой вариант развития событий.

— Но у него же наверняка есть родственники? Бабушки, дедушки? — с надеждой спросила я.

— В завещании написано, что в случае гибели обоих родителей он желал бы видеть рядом с ним именно вас. Даже если бы мать осталась жива, он все равно считал, что она не сможет ему дать полноценное воспитание, — разъяснил мужчина.

— А я смогу? — чуть не взвизгнула от такого расклада.

— Он так считал!

— А кому достанется наследство, если я откажусь? — внезапно спросила, продумывая все варианты отступления.