В конце мая он объявил, что скоро ему предстоят еще две командировки на конференции, но он «пока точно не может сказать, когда и на сколько дней это будет».

Дочь, в свою очередь, предложила ей и детям всем вместе поехать с ней в командировку в Питер на три-четыре дня. Она хотела отвлечь всех от произошедшего недавно стресса со звонком, и эмоционально заместить неприятное для всех событие новыми впечатлениями от предстоящего «приключения» – решено было ехать в Питер на машине. Оказалось, что на первую конференцию он тоже едет в Петербург, и даты их поездок практически совпадают. Это получилось случайно. К тому же, уехал он почти на день раньше них, и – на поезде.

Они с дочерью и детьми выехали из Москвы в шесть утра и, после одиннадцатичасовой очень утомительной поездки на машине, к вечеру разместились в гостинице «W» недалеко от Исаакиевского собора. В этой же гостинице разместились и журналисты, совместные мероприятия с которыми дочери предстояло провести в эти ближайшие дни. Заселившись в номер, разобрали чемоданы, приняли душ, повалялись на кровати и спустились в ресторан на ужин. Там уже «тусила» многочисленная московская группа журналистов, многих из которых дети давно знали – дочь иногда брала их с собой на некоторые презентации ее фирмы в течение года, которые проходили в Москве или ближайшем Подмосковье.

Белые ночи были в самом разгаре, поэтому заставить детей пораньше пойти спать было невозможно – в результате все засиделись в этой теплой компании в ресторане, и ушли в свой номер далеко заполночь. Дочь рано утром ушла из номера организовывать свое мероприятие, а остальные остались нежиться в кровати и, естественно, проспали время завтрака. Когда она вышла с детьми из номера, был уже полдень.

Кушать пока не хотелось, и она предложила немного прогуляться по родному ей городу: здесь она родилась, здесь она училась в институте, здесь когда-то жили все ее бабушки, дедушки, ближние и дальние родственники, институтские друзья. Сам воздух города был для нее очень дорог, «сладок и приятен». Все вызывало приятные воспоминания детства и молодости.

Погода стояла великолепная – теплая и солнечная, с Невы дул мягкий ласкающий ветерок. Они медленно шли вдоль Адмиралтейского проспекта по Александровскому саду по направлению к Дворцовой площади, и ели купленные в киоске вафельные сахарные трубочки с мороженым. На площади дети побегали вокруг Александровской колонны, а она смотрела на них и грелась на летнем питерском солнышке. Вокруг толпами ходили туристы. По Миллионной улице мимо Атлантов Зимнего дворца дошли до Мошкова переулка и, далее, по Большой Конюшенной – до ДЛТ, так раньше назывался «Дом Ленинградской Торговли». Слева от входа в универмаг, была ее любимая «Пышечная/Котлетная», которую она знала с самого детства. В те далекие времена, кроме пышек, в ней еще готовили вкуснейшие сочные котлеты с хрустящей корочкой. Еще девочкой она ходила туда со своей бабушкой Дусей, а в студенческие годы – частенько забегала вместе со своей подругой Олей после шопинга в универмаге. Она знала в этой «Пышечной» практически всех работников на протяжении лет тридцати – коллектив был почти семейный, и люди работали там подолгу.

«Котлетную» ликвидировали, когда какая-то частная фирма выкупила здание и начала реконструкцию ДЛТ на манер западных супермаркетов, разрушив весь шарм и прелесть с детства известного универмага. «Пышечную» пока не тронули, так как она была очень популярна у ленинградцев, и через нее в день проходило огромное количество народу. Исполняя свой давнишний ритуал, она взяла всем по четыре пышки с сахарной пудрой и кофе с молоком. Они с детьми медленно поедали всю эту вкуснятину, болтали ни о чем, и наблюдали за постоянно меняющимся контингентом посетителей. Несмотря на царящую вокруг суету, сами они никуда не торопились. До вечера было еще далеко. На этот вечер дочь еще в Москве забронировала билеты на балет в Мариинский театр.