Мозг сигнализирует, что надо прекратить пялиться на Швецова. Он же муж тёти Тани! Но не могу сдвинуться с места. Ноги будто к полу приклеились.

Во сне Павел выглядит не таким опасным, как в жизни. Выражение его лица безмятежное, прямо как у ребёнка. Тёмные волосы смешно взъерошены. Любуюсь мужчиной, словно картиной.

Он переворачивается на бок. Я тут же испуганно прячусь за дверью. Не хватало только, чтобы хозяин дома застукал меня за подглядыванием.

Прошмыгнув в ванную, залезаю под душ, хотя собиралась просто умыться и почистить зубы. Стоя под тёплыми струями воды, закрываю глаза. В голове всплывает образ обнажённого Павла. Интересно, каково это быть с таким мужчиной? Спать с ним, обнимать, целовать?

Рука сама собой тянется к промежности. Там сыро, но не от воды. Ласкаю себя пальцами, представляя, будто это делает Швецов.

И нет, мне не стыдно. Фантазии на то и фантазии, что о них никто не знает. Они никогда не воплощаются в реальность. Многие женщины занимаются самоудовлетворением, думая о киноактёрах и певцах. Так чем Павел хуже? Он для меня также недостижим, как любой голливудский красавчик.

Подсушив волосы полотенцем, иду на кухню. Фен включить не решаюсь, чтобы не разбудить хозяина квартиры.

Стараясь не создавать лишнего шума, замешиваю оладьи. За три дня, проведённые у Швецовых, я вполне освоилась. Уезжая, тётя Таня мне сказала: «Ксюша, оставляю тебя на хозяйстве. Будешь за главную. Пашик абсолютно беспомощен в быту».

Пока подходит тесто, завариваю чай. Добавляю в него молоко. С наслаждением делаю первый глоток. Листаю ленту в соцсетях. Она пестрит фотками одноклассников, которые разъехались из родного Гулькевичи кто куда. Устроившись на новых местах, каждый считает нужным похвастаться собой любимым.

Щедро раздаю лайки ребятам и девчатам. Под моими снимками с Красной площади, со Старого Арбата и на ступеньках универа тоже набралось немало отметок «Мне нравится». Я единственная из класса, кому удалось пройти по баллам в московский ВУЗ. Сама такого не ожидала.

Закончив печь оладьи, наливаю себе вторую чашку чая с молоком, кладу на блюдце клубничное варенье, которое привезла из дома, и усаживаюсь завтракать. Именно в этот момент на кухне появляется Швецов. Помятый, слегка опухший, со всклоченными волосами. С одеждой Павел не заморачивался. Просто натянул домашние штаны. И теперь я могу созерцать его обнажённый атлетический торс во всей красе.

– Привет, – хмуро кидает хозяин дома. Достаёт бутылку минералки из холодильника и пьёт воду жадными глотками.

– Доброе утро, – произношу в ответ. Хотя по виду мужчины очевидно, что для него утро совсем не доброе.

Павел опирается одной рукой на стол, опускает голову и зажмуривает глаза. Похоже, его мучает дикая головная боль.

– Вам бы аспирин выпить, – советую робко.

Он открывает один глаз и смотрит на меня исподлобья. Потом лезет в боковой шкафчик кухонного гарнитура. Берёт оттуда аптечку. Заглатывает сразу две таблетки.

– Кушать будете? – предлагаю. – Я оладушки испекла.

– Не, – морщится Швецов с отвращением. Зацепив полупустую бутылку минералки, удаляется с кухни.

Это была наша вторая встреча с ним, не считая знакомства. Павел поздно приходит с работы, часов в девять – десять. Я в это время обычно уже готовлюсь ко сну, потому что занятия в институте начинаются в восемь утра.

Павел

Зачем я вчера так напился? Риторический вопрос долбит по мозгам.

Вернувшись в спальню, открываю окно, ибо от густого амбре перегара в комнате дышать нечем. Кривлюсь от яркого солнца, которое острым лезвием бьёт по глазам. Задёргиваю шторы обратно.