– Правда? Это было бы замечательно! – отозвалась Светлана.

И Никита, спустя какое-то время, распрощавшись с директором и завучем, направился со Светланой к выходу из школы, по-джентльменски пропустив её в дверях.

Через несколько минут они уже ехали в его кроссовере по улице Горького, потом – по Тракторной, к выезду из города.

Некоторое время они молчали. Потом Светлана задала дежурный вопрос:

– А Вы к маме в гости? Надолго?

Никита, немного подумав, ответил:

– Пока не знаю. Я, вообще-то, в отпуске. Но мама! Живёт совсем одна и ей трудновато приходится. Без слухового аппарата и телефонный звонок плохо слышит. Мне тут сегодня мысль пришла, не пора ли уже в свой дом возвращаться?

«Tiguan» Никиты, выехав за черту города, нырнул в пологий спуск, затем взлетел на подъём.

От мелькания солнечного света между рыжих стволов сосен вдоль дороги рябило в глазах.

Светлана задумчиво, словно сама себе, проговорила:

– Да. Людмиле Петровне досталось. И мужа, и двух сыновей потеряла. Только Вы и остались у неё. А Вы по-прежнему в Питере живёте?

– Светлан, а может, давайте на «ты»? Земляки, ведь! Да и лет мне не так много, всего тридцать пять. Как? Не против?

Она улыбнулась и ответила:

– Не против. Так…, ты, правда, по-прежнему в Питере живёшь?

– Живу, ответил он, – вот только служба полицейская такая, что я этого Питера и не вижу толком.

– Так ты всё ещё полицейский? Как брат?

В ответ он кивнул головой.

За окном машины промелькнуло несколько домов слева и справа от дороги. Потом снова начался сосновый лес. Ещё через несколько минут кроссовер проскочил перекрёсток федеральной дороги «Холмогоры».

А ещё через три-четыре минуты появились первые домики их родной деревни.

Никита, подъезжая к дому матери, спросил:

– Свет, тебя к дому подвезти?

– Не надо, – ответила она, – мне же недалеко. Я сама дойду.

Никита, замедлив машину, поинтересовался:

– А ты мою маму-то часто видишь?

– Конечно, – сказала она, – моя бабушка до сих пор с ней дружит, как и раньше. Она у нас часто бывает. И бабушка к ней тоже ходит.

У ворот своего дома Никита затормозил. Светлана вышла и аккуратно закрыла дверцу.

С лавочки во дворе поднялась Людмила Петровна и зорко всматривалась в лицо девушки, выскользнувшей из машины её сына. Потом она вышла за калитку. Никита тоже высунулся из машины и, не выключая двигатель, махнул ей рукой:

– Мамуль, привет!

– Привет! Это кто с тобой? Светка Буторина, что ли?

Светлана поздоровалась, и, словно оправдываясь, проговорила:

– Мы с Никитой в нашей школе встретились, и он предложил меня с работы подвезти.

Людмила Петровна ответила:

– Предложил? Это да. Он у меня хороший.

Светлана простилась, и, взмахнув на прощанье рукой, заспешила к своему дому.

Мать, пропустив во двор машину сына, вновь вставила жерди в отверстия столбов. Аккуратно загнав машину задним ходом в подклет, Никита вернулся на лавочку к матери и сел рядом.

Дозорка радостно вертелся у его колен, поскуливая, и позвякивая цепью.

Обняв мать, Никита коротко рассказал ей про свою поездку: и о том, как был у начальника ОМВД, и как рыскал по интернету в поисках частных детективных агентств.

Потом, как обзванивал адвокатские конторы и предприятия, и как зашёл, на удачу, в свою школу повидаться с учителями.

Мать спросила:

– А Светка-то там, что ли, работает?

– Ну, да. Учителем русского и литературы.

– Вот ведь! А я знала, что она учительница. Но не знала, что в твоей школе.

– В моей. Она её и заканчивала. Только гораздо позже.

– Она хорошая девочка. А вот мужик у неё, считай, что никакой. Он то живёт с ней, а то не живёт.

– Это как?

– Да они вроде тебя! Живут – не расписаны. Он ездит на вахты, в Якутию, кажется. Разнорабочим. Месяцами его нет. Деньги, конечно, привозит. Потом приезжает, гуляет тут.