– Здравствуйте! Я бы хотел переговорить с начальником ОМВД. По личному вопросу.

Дежурный внимательно рассмотрел его удостоверение и, оценивающе взглянув на Никиту, уточнил:

– По личному? Сейчас спрошу.

Он набрал внутренний номер телефона и доложил кому-то о поступившей просьбе. Выслушав ответ, он кивнул, и сообщил Никите:

– Проходите. Второй этаж, кабинет 24, через приёмную.

Он нажал кнопку, раздался металлический лязг, и замок решётчатой двери открылся.

Никита поблагодарил дежурного, и шагнул в открывшийся вестибюль. Позади него дверь снова лязгнула, закрывшись.

На лестнице и в коридорах отдела шла своя жизнь. Ему то и дело встречались озабоченные своими делами полицейские в форме и сотрудники в штатском.

Никита поднялся на второй этаж и быстро отыскал дверь с номерами 23 и 24. Пониже номера висела табличка: «приёмная». Он постучал и вошёл. За секретарским столом, уставленным оргтехникой, сидела симпатичная шатенка лет пятидесяти в штатском жакете и белой кофточке с кружевным воротничком. Слева он увидел дверь с цифрой 24, на которой была куда более солидная табличка: «подполковник Жохов Геннадий Петрович начальник ОМВД».

Неожиданно эта дверь резко распахнулась, оттуда выскочил невысокий, с брюшком, и с глазами навыкате майор, нервно протирающий обширную лысину носовым платком, и бормочущий на ходу «Вот, хрень какая!». И он сразу, не глядя по сторонам, выбежал в коридор.

Никита сочувственно проводил его глазами, и поинтересовался у секретарши:

– Я из Питера. Моя фамилия Горбунов. Мне можно войти?

Та, с интересом скользнув по нему глазами, ответила:

– Проходите. Он Вас ждёт.

Никита постучал в дверь и услышал густой поставленный баритон:

– Войдите.

Он решительно потянул ручку на себя и вошёл.

Из-за большого стола на него в упор смотрел русоволосый с сильной проседью, по-армейски коротко стриженый, сероглазый, широкоплечий подполковник. Никита поздоровался, и привычно скользнул взглядом по столу. На нём было пусто и чисто, как и на столе Никиты в его служебном кабинете. «Родственная душа!», – подумалось ему. Несмотря на хрустальную пепельницу, стоящую на приставном столе, запаха табачного дыма он не почувствовал. Похоже, хозяин не курит.

Никита достал своё удостоверение и предъявил подполковнику.

Тот, как и дежурный старлей, внимательно его изучил. Затем снова твёрдо посмотрел Никите в лицо и указал на стул у приставного стола:

– Присаживайся, майор. Слушаю тебя.

Никита сел и коротко изложил ему суть своего вопроса:

– Я деревенский, «верхновский», из-под Вельска. Окончил Вельскую школу №91. Поступил в питерский университет, там получил диплом бакалавра юриспруденции. Отслужил год в армии. В том числе – девяносто суток в контртеррористической операции на Кавказе. Потом получил на юрфаке в том же Питере степень магистра. С тех пор уже семь лет служу в уголовном розыске УМВД по Адмиралтейскому району Санкт-Петербурга.

Никита вздохнул, и перешёл к сути своего вопроса.

Он проговорил:

– Моя мать живёт здесь под Вельском в старом деревенском доме. Она сейчас осталась совсем одна. В сентябре ей уже будет семьдесят один год. Она почти потеряла слух. У неё больные ноги. Короче, я хотел бы, если получится, перевестись к Вам в ближайшее время. Это как-то возможно порешать?

Подполковник, побарабанив пальцами по столу, задумчиво посмотрел на него, и поинтересовался:

– А что, собственная-то семья? Переезжать с кем думаешь?

– Ну-у, я живу с женщиной уже шесть лет. Правда, без регистрации. Детей пока нет.

– А что же не оформляете отношений?

– Ну, как-то всё не до того.

– А жильё в Питере есть?