Когда они вошли в квартиру, часы пробили пять раз.

– Пять часов, – сосчитала удары Муся. Она уже хорошо умела считать до ста. А вот определять время на циферблате часов ей удавалось плохо.

– Молодец, девочка, – обрадовалась Бабушка. Она подумала, что Муся научилась определять время по часам.

– Подумаешь, я тоже могу считать до пяти, – хвастливо заявил Ботинок.

– Ах, это вы удары часов считаете, – разочарованно вздохнула Бабушка. Она прилагала много сил, чтобы научить Мусю читать, писать и определять на циферблате часов время. Но Муся не была прилежной ученицей. Она всё время отвлекалась, и ученье продвигалось медленно. Всё свободное от бабушкиных уроков и других занятий время Муся рисовала в альбоме или делала из бумаги маленькие книжечки. В этих книжечках она тоже рисовала.

– Мог бы и промолчать, – Муся была раздосадована, что из-за Ботинка не удалось произвести на Бабушку впечатление. Мусе казалось, что Бабушка её не дохваливает, поэтому она всё время хотела отличиться и заслужить похвалу. Иногда эти её старания приводили к совершенно противоположным результатам, и Бабушка её ругала.

– Ну не ссорьтесь, не ссорьтесь. Всему в своё время научитесь, – примирительно сказала Бабушка. Она зажгла торшер, села в кресло и обратилась к Ботинку:

– Уважаемый Ботинок, может быть, вы продолжите вашу историю?

Уговаривать Ботинка не пришлось. Он разместился в круге света от торшера и продолжил рассказ, начатый вчера:

– Как вы помните, мы застряли в колючем кусте. Но висеть на кусте нам пришлось недолго. Вскоре мы услышали хруст сучьев и чье-то тяжелое дыхание. Мы подумали, что это Ученый возвращается за нами. Но это был не он, а черно-коричневый пёс средних размеров. Он попытался стащить нас с куста, но колючки не отдавали нас. После упорной борьбы пёс все-таки победил куст. Он подхватил нас за шнурки и, высоко задрав голову, помчался прочь из леса по едва заметной тропинке. Тропинка вела к небольшому домику. Дом был окружен ветхим деревянным забором, сквозь который пробивался бурьян. Было видно, что за домом давно не ухаживали. Пес бросил нас на крыльцо и принялся трепать и покусывать. Мы были возмущены такой фамильярностью. За время жизни у Ученого мы привыкли к любви и уважению.

– Что это ты, Бобка? – обратился к собаке Старик в синей куртке. Он вышел на крыльцо, ласково потрепал Бобку по спине и увидел нас.

– Какие хорошие ботинки. Твоя находка очень кстати. Мои ботинки совсем порвались! – с этими словами он взял нас в руки. Присев на крыльцо, Старик примерил нас. Мы были ему немного велики. Но, согласитесь, лучше, если обувь немного велика, чем мала. Можно надеть толстые носки и будет незаметно.

Муся мысленно согласилась с Ботинком. Бабушка часто покупала ей обувь на вырост и заставляла надевать двое носков, чтобы лучше сидело, или заталкивать в носок туфель вату. Муся росла быстро. Денег у Бабушки было не много. А обувь стоила дорого.

– Так этот Старик и стал твоим вторым хозяином? – прервала Мусины размышления Бабушка.

– Да. Со Стариком мы прожили восемь лет. Каждое утро Старик уходил в лес, взяв с собой старенькую плетеную корзинку. Летом он собирал в нее ягоды, а осенью грибы. Придя домой, он выкладывал свою добычу на стол и готовил себе еду. Из ягод варил варенье, а из грибов – суп. Старик жил один. Он любил своего пса Бобку. Бобка любил Старика. А мы любили их обоих. Конечно, он чистил нас гуталином совсем редко, а бархоткой не тер вообще. Но мы не огорчались. Мы понимали, что он стар, и у него мало сил. Мы даже сами старались заботиться о нем. И это нам удавалось.