Когда «красные» Равенны начали палить из-за угла в фашистов, те сбросили маску мирного шествия и немедленно атаковали принадлежащие левым объекты. Перемирие было расстреляно в сентябрьских уличных схватках. Выдавая действительное за желаемое, депутат Муссолини с парламентской трибуны заявил о том, что его политические противники первыми нарушили мирное соглашение, убив дюжину его людей с момента подписания перемирия, – это было правдой, равно как и то, что этих чернорубашечников застрелили вовсе не сторонники разгромленных в Равенне умеренных социалистов, а слабо подчинявшиеся своим вождям представители анархистов и коммунистов.

Таким образом, все надежды на гражданский мир развеялись как дым. Противостояние возобновилось, а Муссолини, сумевший за короткий срок продемонстрировать итальянским консерваторам и либералам свою умеренность, благополучно пережил бунт собственных боевиков: видимость подчинения вождю была в целом соблюдена. Многие в Италии вообще решили, что случившееся – хитрый ход, позволивший руководителю фашистов одновременно выступать как миротворцу и продолжать громить своих врагов. Конечно, в глубине души Муссолини был – не мог не быть – уязвлен публичной демонстрацией наличия оппозиции среди фашистов, но инстинкт политика подсказывал ему путь, по которому нужно идти дальше. Покуда Бальбо и его люди боролись с красными знаменами в том или ином городе, Муссолини придавал партийному зданию окончательную завершенность.

В начале ноября в Риме состоялся последний съезд «Итальянского союза борьбы», преобразованного 9 ноября 1921 года в «Национальную фашистскую партию» («Partito Nazionale Fascista»). В ходе работы съезда Муссолини удалось полностью переиграть «фашистскую фронду», навязав Гранди и его сторонникам жесткую партийную структуру. «Движение» получило «фашистскую иерархию», подчинение которой должно было стать беспрекословным для всех, начиная от партийных низов и заканчивая верхушкой. Бальбо и другие приняли эти правила с удовольствием, но теперь и они не могли не распространить их на фигуру вождя: требование безоговорочного подчинения носило обоюдоострый характер. Фашистская партия приняла «вождизм» в качестве одного из основополагающих принципов.

Во многом этот успех был обусловлен изначальной слабостью противников Муссолини. Пусть за фашистской оппозицией и стояли популярные деятели «движения», но только Муссолини являлся общенациональной фигурой. Попытка Бальбо уговорить д’Аннунцио выступить в качестве альтернативного лидера партии изначально являлась мертворожденной идеей – поэт был неспособен к систематическим усилиям, чтобы по-настоящему побороться за звание «фашиста номер один». В конце концов Муссолини попросту откупился от него.

В итоге, стало очевидно, что иного вождя у новой партии быть не может. Гранди и Бальбо признали свое поражение, а Муссолини торжествовал, с гордостью сообщив, что уже сегодня партия может вывести на улицы до полумиллиона бойцов. Разумеется, это было очень далеко от истины, но даже скептикам трудно было бы отрицать бурный рост числа последователей фашизма за последний год.

Партийной унификации подверглись и «боевые отряды» чернорубашечников. «Сквадры» окончательно приобрели парамилитарный вид и структуру. За образец была взята военная машина Древнего Рима: отдельный сквад насчитывал до пятидесяти бойцов, четыре сквада образовывали центурию, такое же количество центурий входило в когорту, а из нескольких когорт составлялся легион. Фашистские командиры, чье назначение теперь обязательно требовало санкции Муссолини, получили «римских орлов» и единую униформу для своих отрядов. Помимо черных рубашек, подаривших им название, сквадристы должны были носить черные фески, но на практике это требование соблюдалось далеко не всегда. Вскоре черная униформа вместе с обязательным «фашистским приветствием» и остальной атрибутикой распространится на все «движение» – с начала 1922 года каждый член фашистской партии автоматически становился сквадристом. Нетрудно понять, что лежало в основе такого решения – Муссолини свел воедино «боевые отряды» и партийцев, скрепив все это военной дисциплиной.