Конечно нет. Случилось то, чего Муссолини опасался больше всего – со стороны боевого крыла фашизма раздались негодующие голоса. Примирение? Как? Никогда! Левые ослабли – они дрожат, трусят, а Муссолини напрасно позволил провести себя обещанием нескольких министерских постов в новом правительстве. Об этом говорили и писали фашистские вожди, такие как «красавчик» Итало Бальбо или партийный интеллектуал Дино Гранди.

Бальбо чем-то походил на поэта д’Аннунцио, являясь своего рода несостоявшимся Троцким фашизма. Республиканец и ярый интервенционист, он дослужился на Мировой войне до звания капитана, счастливо избежав плена, в который попал весь его корпус.

С роскошной шевелюрой и мефистофельской бородкой, Итало Бальбо был наиболее харизматичным полевым командиром фашизма, командиром, предпочитавшим теории – действия. Он быстро обрел популярность среди чернорубашечников. Отрицать его, не замечать и не продвигать становилось невозможно – слишком заметной стала эта фигура.

Именно Бальбо создал победный алгоритм фашистской тактики начала 20-х годов: колонны чернорубашечников, захватывающие на время целые города, с последующим уничтожением в них материальной базы левых. Выпивоха и позер, напоминавший о «славном Гарибальди», он мог бы стать опасным соперником для Муссолини… если бы у Бальбо имелись хоть какие-нибудь способности к политической игре. Как и в случае с д’Аннунцио, Бальбо по прозвищу Железная борода казался опаснее, чем был на самом деле. Не отличающийся глубиной ума, он никогда не смог бы переиграть вождя фашизма, заняв его место в «движении».

Но и Муссолини пока не мог еще перекричать Бальбо, не мог заставить его замолчать, не мог принудить выполнять свою волю.

Скрепя сердце, ему приходилось терпеть обвинения своего взбунтовавшегося соратника. Тогда он не стал вступать в полемику, но о фронде уже не забывал. Неприязнь к Бальбо оказалась столь велика, что с тех пор борода стала объектом нетерпимости для Муссолини – до конца своей жизни он не переносил бородатых людей, при случае ломая им карьеру в фашистской Италии. Он называл бороду бесполезным и даже «отвратительным отростком»… Тем не менее, стрижка «бальбо» до сих пор пользуется большой популярностью, а это значит, что последнее слово осталось все же не за Муссолини.

Адвокат и один из фашистских депутатов Гранди был намного умнее и несравненно опаснее несколько наивного Бальбо, являясь при этом в той же степени менее харизматичным в качестве народного любимца. Он выдвинулся на первый план зимой 1920 года, когда отряды фашистов начали «аграрную битву» с социалистами. Теперь Гранди открыто выступил с порицанием «примирительного договора». Муссолини, писал фашистский оппозиционер, не должен обманываться келейными заверениями «буржуазных социалистов» – борьба будет продолжена!

Скрыть разногласия было уже невозможно, однако, не желая «выносить сор из избы», Муссолини отвечал на статьи Гранди с нехарактерной для него осторожностью в выражениях, в основном апеллируя к логике – соглашение-де усиливает фашистское «движение», поэтому-то его и нужно соблюдать. Но фашистские радикалы уже закусили удила.

Возможно, если бы кризис с перемирием затянулся, то из фронды Гранди-Бальбо получилась бы какая-нибудь интрига, но оппозиция дуче сама срубила сук, на котором сидела. Не желая тратить время на «чепуху» и теоретические споры, Бальбо и другие сквадристы попросту проигнорировали находившегося в Милане Муссолини. В сентябре 1921 года многотысячная колонна чернорубашечников вошла в Равенну, якобы для того, чтобы отдать почести великому поэту Данте Алигьери. Муссолини вынужден был санкционировать этот план Бальбо, собиравшегося на один день занять город для наглядной демонстрации силы «движения». Разумеется, он хорошо понимал, чем это окончится, но выбора у него не было – для вождя отдать приказ, с которым он внутренне не согласен, все же лучший вариант, нежели отдать приказ, который не станут выполнять.