В другом месте автор Жития (а он был жителем Мурома) рассказывает, что язычники муромцы дивились христианским обрядам погребения убитого ими князя Михаила, дивились тому, что «могилы верх холмом не сыпаху, не ровно с землёю, ни тризнища, ни дымы, ни кожи кроения, ни лицедрания, ни плача безмерного не творяху».

Эти характерные черты религиозных обычаев и обрядов Мурома, сохранившиеся в народной памяти до XVI-го века, отчасти напоминают древние языческие верования славян, а отчасти сохранившиеся ещё доныне суеверные обычаи мордвы, черемис и других народов, живущих на востоке от Оки.

Разнообразие этих обычаев показывает, что религия Муромы была довольно развитой религией, твёрдо установившейся в народной жизни.

Но просвещение Мурома христианской верой могло находить здесь препятствие не только в языческой вере народа, но и в том магометанском влиянии, которое чувствовалось среди местного населения.

Муром входил в непосредственные сношения с волжскими булгарами, которые исповедовали магометанскую религию.

В истории упоминаются случаи, когда Муром был даже завоёван булгарами в 1088 году, хотя и ненадолго.

Память о существовании среди муромцев магометанства сохранилась в народном предании до XVI-го века, и занесена в Житие Князя Константина: «И престаша скверного Моамефа пророком называть».

При таких условиях естественно предположить, что христианство в Муромской области было принято позднее, чем в других областях Руси.

Но и нельзя допустить, что Муром оставался до конца XII-го, или начала XIII-го столетия языческим.

Политическое единство Муромского края с Русью постепенно сглаживало национальную обособленность инородческого населения края и, благодаря этому единству, христианство проникало в эти племена.

А первые семена христианства были посеяны в Муроме ещё Глебом.

Но после Глеба в течение почти целого столетия Муром не имел собственного епископа.

А массовая христианизация населения Муромского края приходится на период пребывания на Муромском престоле князя Константина.

Это история о светлой и романтической любви двух супругов – князя и крестьянки. И произошла она в Муроме.

В конце XII-го столетия в Муроме жили два брата, князья Владимир и Давид Юрьевичи.

Старший брат Владимир княжил на муромской земле после смерти отца с 1174 года, но в 1203 году скончался сам.

К управлению этим краем приступил младший брат Давид, и управлял Муромом с 1203 по 1228 год.

Ещё в княжение старшего брата Давид тяжело заболел – всё тело молодого князя покрылось струпьями. Уж что ни делали лекари, ничего не помогало. Старший брат посылал в окрестные города и сёла искать знахарей.

Посланцы князя Владимира прознали, что в Рязанской земле в пяти верстах от Солотчинского монастыря и, стоящего возле него села Солотчи, в деревне Ласкове жила девица Ефросинья, дочь древолаза-бортника, которая славилась умом, благочестием и исцеляла больных от разных недугов. И повелел князь послать за ней.

Легенда гласит, что Фрося согласилась вылечить князя Давида, но будто поставила условие: «Вылечу. Но только пусть придёт князь с сердцем чистым и не высокомерным, и даст обет жениться на мне».

На её дерзость князь послал ей пучок льна и попросил за то время, пока он будет мыться в бане, чтобы Фрося из этого пучка соткала ему сорочку.

Девица ему в ответ послала кусок дерева и сказала: «Пока я очешу этот пучок льна, пусть князь смастерит из этого дерева ткацкий стан и всю снасть к нему».

Так это было или нет, мы не знаем. Вряд ли Фрося могла поставить такое условие князю. Ведь она была крестьянкой умной и благочестивой. Но только она согласилась приехать в Муром, и вылечила князя Давида от страшных струпьев.