Ты в лесу, как в небе тучи,

Ты силён, и бег твой летуч.

Видела один я с тобою случай –

Ты огромного врага поверг:

Бык бежал, горнил, как в небе стерх.

Тут от волка ты бежал,

Самого себя не уважал.

А ведь мог волка – и на рога!

И зачем тебя выручила нога?

– Эх, каркуша, твоими устами мёд бы пить,

И не надо так меня во всём винить.

Видела ты яростный рогатый бой,

Счастье и удача там были со мной.

Ты заметила, что рога

Покидают меня иногда?

Но всегда выручает нога,

Копыта не покидают никогда.

В жизни, друг, бывает так:

Тому, кто хоть раз солгал,

Уже веры не будет никак.

КАБАН И ТОТ ОСЕЛ

Однажды увидел кабан осла –

Он жирен – не видно мосла.

А ослу он лишь кивнул

И с усмешкою подковырнул:

– Умная ты голова,

«Иа-иа-иа» – великие слова.

А известны они на весь наш мир,

Средь профессоров по уму кумир.

– А насмешек – мне не надо так.

Я не такой, как некоторые, чудак.

– И к чему, осёл, ты клонишь?

Докажи мне это или голову уронишь.

– Тут доказывать не нужно –

Землю рою я копытом, если нужно,

А ты роешь её носом – так же дружно,

Но голоду в угоду послушно.

Часто в глупости других мы обвиняем,

Их с собой мы даже не равняем.

Разобраться коль смелее,

Мы поймём – другие не глупее.

ЧЕЛОВЕК-ПЕНЕК

Раз пришёл в лес человек,

В нём не был он целый век.

Увидал высокий дуб –

Рот раскрыл – и дыра меж губ.

Птица в рот ему тут залетела,

Чуть язык ему не съела.

Но пернатая своё дело туго знает –

Вылезла и перья отряхает,

Говорит: «Наш дятел дело бает –

Свеж пенёк, но он воняет».

Человек, когда ты видишь чудеса,

Раскрывать тут нельзя рот.

Разные есть в мире чудные телеса,

А то во рту заведётся огород.

Каждая в лесу пичуга знает –

Гнилое дерево ведь дятел долбает.

И принять враз могут за пенёк,

Многим людям то намёк.

ЛИСА И ВОРОНА

Вечер, в небе месяц,

А в воде бодаются его рога.

Через перелесец,

У реки деревья, как стога.

Лиса лежала

И поесть мечтала.

Думала: «Ума мне не занимать.

И когда мне подвернётся пища,

Надо всё всегда нам знать:

И зверей, и птиц – их тыща.

Вот она, пища, на помин легка,

И явилась, как мысль, мягка.

А над ней ворона тут летала,

Она ворону хорошо знала.

– Лисонька, что здесь кукуешь?

И какие тут дела маракуешь?

– Да вот, жалко – тут такая весть –

Нечего мне стало есть.

Сыра круг я от судьбы раз получила,

Помыть хотела, да в воду уронила.

И теперь он плавает, как та луна,

Я тоской о нём полна.

Я б сама, да у меня болит спина –

Молодые же ушли те времена.

Ты слетай, возьми и принеси,

Пополам поделим, ты смотри – не коси.

– Хорошо, я мигом обернусь,

Заодно в водичке окунусь.

Летит и думает: «Что я, дура?

Умная лиса – она надутая фигура.

Сейчас я сыр схвачу –

На тот берег улечу.

Всё до крохи съем,

И что лису я обманула,

Будет о том много поэм,

Хоть она свою тут линию всё гнула,

Но, как в народе говорят, Федула.

Не то что там басню написали,

Как у моего предка крали,

Говорить теперь все будут: «Обманута лиса»,

Хохотать все горы эхом и шептать леса.

И поднимется у родичей всех голова,

И какие будут мне хвалебные слова…»

И она нырнула в воду –

Потеряла воздух и свободу.

И намокла – стала там тонуть,

Но сумела прежде всем шумнуть:

– Караул! Спасите вы меня!

И в воде – плеск и возня.

– Говорили, что, вроде бы, поумнела –

Любое сделает дело.

Прежде чем каркнуть, лапой сыр берёт,

Как пророк, знает всё наперёд.

А мне, с моим умишком,

Не разгуляешься слишком.

Но хоть в теле боль и ломота,

Плыть придётся к ней – какая скукота!

Хотела мне отомстить,

Лучше то ей забыть.

Обмануть лису – меня!

Лучше бы боялась, как огня.

ОБЕЗЬЯНА И КРАБ

Раз сидела у моря обезьяна,

Жизнь она вела свою так рьяно.

И сейчас тут взирала на волны –

Счастьем груди были полны.

А тут краб её узрил,

Подполз к ней и заговорил: