– Слюшай!!! Зачем так?!! Ны веришь, да?!!

– …Сразу говорю: сделаете хоть что-то не так – пристрелю без раздумий. Вы у меня не первые, не вторые. Будете даже не в первом десятке. Стреляю я в миллион раз лучше вас, обучена так, что вам и не снилось, патронов у меня достаточно. Так что бежать или затевать военные игры не советую. Дальше кустов не уйдете, в машине не отсидитесь, до темноты не доживете. Лучше делайте, как сказала, и для вас, дураков, все обойдется. Я жду!

Ее больше не перебивали, ей не пытались ответить ни словом, ни делом, и она не сомневалась, что и Шалва, и его напарник сейчас самым тщательным образом изучают через затемненные стекла своего «подбитого танка» взглядами окружающую местность – кустик за кустиком, кочку за кочкой, лужу за лужей: где затаилась эта проклятая бестия, которая так жестоко оставила их в дураках? Она не сомневалась, что их взоры уже не раз задерживались на ее островке высокой пожухлой травы, но абсолютно не беспокоилась. Если не заметили сразу, откуда велся огонь, то теперь определить позицию снайпера практически невозможно. Пока опять не придется стрелять, она может чувствовать себя в этой траве абсолютно спокойно.

Самое интересное, что сейчас ей совсем не было холодно. Даже в промокшем насквозь тоненьком джемпере. То ли потому, что была занята увлекательным делом; то ли потому, что дождь наконец прекратился и в узкий просвет между тучами на пару минут проглянуло уже клонящееся к закату солнце.

А все-таки классный денек. Даже в смысле погодных условий.

– Так что же решили, Шалва? – поинтересовалась она в трубку. – Мои условия или война? Так мы лишь тратим время. Еще минута, и я стреляю по баку.

Она была уверена, что они не согласятся на ее условия и без бойни сегодня не обойтись. И была просто поражена, когда вдруг услышала:

– Ладны. Давай без войны. Сычас выходым. Мы без аружий.

«Все что угодно, но не такой идеальнейший для меня поворот событий! – сквозь густую траву она внимательно вглядывалась в красный “Пассат”, безуспешно пытаясь определить хоть малейшие признаки какой-нибудь каверзы. В том, что таковая имеется, она не сомневалась. Ведь не для того же явились сюда эти „герои“, чтобы вообще без сопротивления сдаться девице, за которой охотились? – Что бы я сделала в их положении? Скорее всего, выскочила бы из дверцы, ближайшей к кустам, и рванула бы напролом. Или попробовала бы даже на подбитой машине уйти от огня. Или как-то попыталась бы вынудить противника сделать еще несколько выстрелов, чтобы проявить место, где он засел. Правда, мое предупреждение, что продырявлю им бак, нельзя не принимать всерьез. Так и правда легко можно взлететь на воздух. И все же, как ни взгляни, а сдаваться безропотно не к лицу даже малолетним бакланам, не говоря уже о кавказских бандюгах, вооруженных “Кипарисами”. Нет, все-таки есть у них что-то в заначке, иначе не стали бы корчить из себя таких покладистых и деморализованных…»

– Нэ стрэлай. Мы выходым, – прервал ее размышления голос Шалвы.

И она чуть не крикнула: «Нет!» Шестое чувство буквально надрывалось, внушая ей, что, как в шахматной партии, ей сейчас подставляют фигуру, которую вроде бы просто глупо не взять. Но возьмешь – и уже через несколько ходов получишь тонко спланированный соперником мат.

«Прекрати!!! – во весь голос кричала интуиция. – Меняй тактику! Дай очередь по бензобаку, а если не взорвется, прикажи этим уродам пока сидеть и не рыпаться, а сама отходи в кусты, еще раз пытайся по трофейному телефону вызвать подмогу. Наконец, придумай что-то еще. Но не поддавайся на то, на что так легко согласились те двое. И откуда у тебя такая уверенность, что в “Фольке” их только двое?!»