Именно «Кипарис», состоящий на вооружении лишь отдельных элитных частей спецназа России. Рядовые бандиты подобным не пользуются. Уж в оружии-то она разбиралась.

Она убедилась в том, что автомат снят с предохранителя, передернула затвор, и из-под него выскочил аккуратный желтенький патрон. Оружие было готово к стрельбе.

«Но почему тогда этот герой даже не попытался пустить его в ход? Понимал, что против меня у него, застигнутого в таком положении, нет ни единого шанса? Просто упал на измены? Понадеялся на рукопашную подготовку и решил, сбросив оружие, выбраться из машины, усыпить мою бдительность и выбить у меня пистолет? Ну… в эту сказку он не попал…

Парень пошевелился и, еще пребывая в очумелом состоянии, медленно сел. Через пару минут он будет способен отвечать на вопросы.

…Жаль, что так и не удалось покопаться в его “лопате” и трубке», – подумала девушка и поспешила выбраться из машины. Распахнула заднюю дверцу.

– Слышь ты, обсосок? – В правой руке она теперь держала «Глок-19», в левой – «Кипарис». – Очнулся, кунак?

Еще не до конца. Зрачки у «кунака» по-прежнему глядели на переносицу, а всем своим видом он напоминал обторчанного наркота, находящегося в полном астрале и не способного ответить даже на самый элементарный вопрос. Но все шло к тому, что уже скоро…

– Очухался? Нет? Выпей водички из лужицы, легче станет.

Зрачки наконец вернулись на привычное место, и кавказец обжег свою победительницу ненавидящим взглядом. Это ее только порадовало. Клиент созрел. Сейчас начнется допрос. Возможно, с пристрастием.

– Ты в норме, я вижу, – ослепительно улыбнулась она. – Тогда лезь за руль. И не пытайся меня убедить, что не шаришь по-русски. Убедишь – ты мне больше не нужен. Перебью хребет… За руль, недоструганный!!!

Тяжело опершись на правую руку, кавказец молча встал на колени, потом поднялся на ноги и, покачнувшись, шагнул к водительской дверце. Продолжая держать его под прицелом, она чуть отступила, дождалась, когда пленник устроится за рулем, лаконично скомандовала: «Пристегнись!» и лишь после этого сама быстро юркнула в машину – на заднее сиденье.

– А теперь выкладывай. Всё, – перешла она к делу.

– Что «всё»? – оказалось, что ее собеседник хоть и говорит с откровенным акцентом, но даже не пытается изобразить незнание русского.

– Что делал в моей машине?

– Мына послалы. Посмотреть, нэ ушла лы ты в лэс.

– Почему одного? Ведь знали, с кем имеют дело. Или надеялись, что этой пушки, – девушка несильно ткнула кавказца в затылок стволом «Кипариса», – тебе будет достаточно? Если бы ты меня увидел, то должен был замочить?

– Нэт. Тэба приказ бырать тока живым.

– Чей приказ?

– Нэ знай. Я тока исполняю приказ. Я тока пехота.

– Ты вафел[11], а не пехота! – хмыкнула девушка. – Вафел, которого просто подставили, отправив сюда одного… Так. Кому я нужна? Какого беса вы, как кобели за текучей сучкой, таскаетесь за мной уже столько дней и ничего не делаете? Если я нужна вам живая, почему не брали меня раньше?

– Ждалы приказ. Пока его нэ был.

– От кого приказ? По телефону?

– Я же гаварю, ничега я ны знай.

«А ведь похоже, что этот тип и правда не вкручивает… – задумалась она, давая обливающемуся потом парню короткую передышку. – Не до этого ему сейчас. И голова раскалывается, и у макушки ствол. Чтобы в таком положении держаться, надо пройти хорошую школу – жестокую. Или быть отморозком по жизни. А это обычный кныш[12], готов грохнуться в обморок. Стажер, которого, наверное, решили проверить на деле. И он, естественно, облажался… Нет, ничего путного мне от него не добиться. Но вот тот, кому он недавно что-то докладывал по телефону – другое дело…»