– Чего стучишь, заходи, – выкрикнул из дома хозяин.

– Да я не просто так, Владимир Петрович. Привез тебе постояльцев на время. Возьмешь? – спросил Дмитрий, зайдя в сени.

– Кого? – Удивленный Владимир показался в дверях с паяльником в руках.

От горячего жала поднимался дымок.

– Подобрал на дороге. Месяц бродят, людей боятся. Из города, знают моего друга, – кратко отрекомендовал их Дмитрий.

– Да, вижу, диета не пошла им на пользу. А, хм, – он засуетился, – я же не ждал, у меня и стула лишнего не найдется.

– Раздевайтесь, проходите, а я приду скоро проведать и принесу пару стульев и чего-нибудь поесть, – пообещал Дмитрий. – А ты не суетись, Владимир Петрович, покажи им комнату, туалет, и пусть себе обживаются. Если захотят остаться, поговорим с председателем, где они будут нужнее.

– Ну, разувайтесь, проходите, рюкзаки свои оставляйте тут, никто не тронет. У меня холостяцкое жилье, все по-простому, не так, как вы привыкли, – разволновался Владимир.

– Да мы уже успели отвыкнуть от комфорта, – произнесла Оксана. – В палатке спали три недели подряд.

– В палатке? В такой холод?

Дмитрий закрыл за собой дверь и направился домой. Известие об Андрее Петренко вызвало ностальгические воспоминания и желание узнать их судьбу. Он предполагал, что друг не станет сидеть и ждать, а предпримет какие-то действия, чтобы не столкнуться с проблемами, голодом, холодом, мародерами и прочим. Он поверил рассказу Максима и спешил поделиться этим с Татьяной.

Калитка на задах натужно заскрипела проржавевшими петлями. Упустил он ее сразу, а теперь уже было поздно. Разнуздал быка и загнал в сарай. Вышел из другой двери во двор. Жена развешивала на веревке стираное белье.

– Мама сказала, ты людей каких-то вез? – спросила она.

– Да, семью, мама, папа и ребенок, бродяжничали целый месяц. В городе, говорят, плохо, ушли, и им сразу не повезло, вот и боялись людей, прятались по лесам. Они знают Андрея Петренко, он там отряд самообороны собирает. Что-то у него не клеится, кого-то, если не врут, он уже застрелил.

– Как жаль, что мы не можем позвонить друг другу, узнать. Наговорить могут разного, но, с другой стороны, мы ведь тоже убивали людей. Времена такие.

– Хотел бы я перетащить их в Митяево. – Дмитрий вздохнул. – Лучшего напарника представить сложно, да и им самим тут было бы лучше. В городе голод, холод, а чем ближе к зиме, тем будет хуже. У нас есть какая-нибудь еда, чтобы накормить несчастных бродяг, уж больно они тощие?

– Дим, а им сейчас, наверное, ничего тяжелого нельзя. У нас есть бульон куриный и тыква запаренная.

– Пойдет. Собери, я отнесу.

– Надо бы их в баню пригласить, – решила Татьяна, направляясь в дом. – Не завшивели они в походе?

– Я не рассматривал. При мне не чухались.

– А ты сам-то голоден?

– Перекусил бы. Пешие прогулки способствуют аппетиту.

Из дома выскочил Арсений, чуть не сбив отца.

– Па, ты Мартка вернул? Я поеду покатаюсь? – У него горели глаза желанием куда-нибудь ехать.

– Он устал. Дай ему отдохнуть. Напои его и ковшик дробленки дай, но не больше, а то опять раздует.

– Ладно. – Сын рванул в сторону сарая.

– Все вы, мужики, на одну колодку деланные, – усмехнулась Татьяна, глядя в спину Арсению. – Какое-то ненормальное поклонение перед транспортными средствами.

– Атавизм, который мы должны были изжить после внедрения автопилотов в автомобили, однако не дожили. Заметь, ребенок стал лучше выглядеть и больше проявлять интереса к разнообразию жизни, чем раньше, в эпоху смартфонов.

– Согласна. Я боялась, что Сенька у нас сутулым будет, а сейчас глянь, как распрямился. А перед девчонками как воображает, будто не на быке, а на настоящей машине едет.