Иван настолько устал от толп галлюциногенных подруг, от бесконечных концертов и от всего, что его окружало в Мухлове, что принял предложение Сэма как манну небесную. Шумно выдохнув, он схватил потной рукой стакан и закинул его содержимое в свой исстрадавшийся организм.

Когда он открыл глаза, рядом с Сэмом вместо Вудушки сидела сияющая Алина.

***

– Иван, это было огненно, – девушка подняла большие пальцы вверх. – Теперь я точно ваша фанатка! Но еще чуть-чуть – и вы, наверное, совсем зазнаетесь…

– С ума сойти, – ответил, слегка окосев, Удаленкин. – Волосы… Настоящие золотые волосы! Даже шампунем пахнут… И реальные черты лица, и глаза сине-серые, а не то, что мне тут подсовывалось… Я опять различаю людей! Алина, вы чертовски уникальны, вы знаете об этом?!

– Эмм…

– Сэм, дружище! А это ведь твой напиток сделал со мной чудо… Ну-ка признайся, на чем ты его настаивал? Кровь девственницы добавлял?

– Многие хотели бы это узнать, – широко улыбнулся Сэм и поставил бутыль на столик гримерки. – Ну, вы тут общайтесь… Аль, ты все жаловалась, что об искусстве не с кем поболтать – так пользуйся моментом! А мне надо проверить закрома, там как раз реакция скоро попрет, через часик созвонимся.

Сэм приобнял Алину за голые худенькие плечи, помахал Уду и был таков.

– Он отличный парень, – Удаленкин уставился зачем-то в плечи, которые только что обнимал его приятель. – Со школы его знаю. Бывало, вскроем какую-нибудь тачку – все пацаны на металлолом детали разбирали, а он знай с аккумуляторов электролит сливает: ему больше ничего не надо было. Уже тогда опыты свои ставил… Вы давно вместе?

– Ну, мы не то чтобы вместе, – Алина закинула ногу на ногу, сверкнув дешевыми туфельками, – мы скорее друзья… А скажите, Иван, вот вы регулярно выступаете, репетируете… Что вы чувствуете, когда берете в руки гитару и подходите к микрофону?