– Кровь и в самом деле у них горячая, – скупо кивнул Корке. – Да только ума еще мало – не нажили. Про стариков говоришь? Да я ведь тоже старик. Но сил еще не растерял. Могу, если надо, и на место поставить зазнавшегося сопляка.

Тарун стиснул зубы. Повернувшись спиной к остальным сельчанам так, чтобы не было видно рук, достал из-за пояса кривой нож. В открытую произнес:

– Корке, не доводи до греха, уходи по-хорошему.

– Решил запугать меня? – усмехнулся тот. Внутри клокотало от злобы, но старик держался из последних сил, не давая эмоциям завладеть собой. – Ну давай, попробуй, ударь меняя ножом. Только не обижайся если сам напорешься на него – я щадить не буду.

Корке крепко сжал мозолистые кулаки. В былые времена он славился своей силой, одним ударом мог повалить на спину лошадь. Подковы голыми руками гнул. В бою ему не было равных, враг в страхе бежал прочь, лишь завидев свирепого предводителя степняков. Теперь же годы не те. Но выбить дурь из башки задиры еще хватит сил, всю пыль как из старого коврика вытрясти. Тарун заметно стушевался, спрятал нож. Прошипел по-змеиному:

– Твое время прошло.

– Тебе ли это решать?

– Мне! – с жаром выдохнул Тарун. – Мне! Люди выбрали меня. А от тебя отказались!

– Что? – не смог сдержать удивления Корке, бросил взгляд на сельчан. Те стыдливо опустили глаза, услышав слова Таруна.

– Выбрали? Это правда?

Никто не ответил.

– Когда же вы это решили?

– Решили, уж нашли время, – буркнул кто-то из толпы.

– Как же это…

– Обряд Кости проведен, Корке, – произнес слепой Закур. – Сайлау состоялся. Теперь Тарун наш вожак. Так решил народ. А ты… всему наступает когда-то конец. Мы не изгоняем тебя, но просим уйти. Пуст это будет нашей жертвой богам.

– Чем же я заслужил от вас такой… выбор?

– Не обижайся, Корке, – словно извиняясь произнес Тарун. – Наступили трудные времена. Песочный Шай-Нтан как проклятье нам, еще джут настал. Чтобы справиться со всеми трудностями, о которых раньше мы даже и не ведали, нужные свежие силы и кровь. Ты слишком… стар для этого. Не ради себя, но ради людей, пойми это. И прими. Ты многое сделал для своего племени, но время прошло. В новые времена нужны новые вожди.

– Красиво говоришь, – сказал Корке.

Тарун пропустил ехидную реплику мимо ушей, обернулся к людям, произнес, обращаясь как бы ко всем чтобы его слышали:

– Теперь ты чужак, Корке. Так решил народ, и значит быть тому, что решил он. Ты знаешь наш закон и порядки, чужакам здесь не место. Ты должен уйти!

Да, он знал закон предков. Знал слишком хорошо, поэтому и не стал продолжать тщетные попытки переубедить людей. Не получится. Боятся перемен, боятся неизвестности, боятся потерять то, что имеют, даже если это не так уж и ценно. Поэтому и поддержали Таруна в его желании избавиться от своего предводителя, предчувствуя весть об исходе.

Старик сжал кулаки. Переубедить не получиться сейчас. Но потом…

– Богу виднее, – вздохнул Корке после некоторого раздумья. Оглядел всех, без злости. Громко произнес: – Я не хочу никого принуждать силой, да и не имею на это права, потому что вы все вольные люди. Так мы решили, когда пришли на эти земли. За это право мы бились насмерть, потеряли много своих близких людей. Значит так тому и быть и сейчас. Я лишь спрошу вас – кто хочет пойти со мной?

Ответ он конечно же знал наперед, слишком все понятно. Рассказать им про джут и про то, что будет дальше? Про голодную смерть и тяжелую затяжную зиму? К чему? Они знают про это не меньше него, но все равно останутся глухи, предпочитая мутной неизвестности привычную размеренную жизнь в ауле, пусть и более трудную. Они найдут тысячи оправданий своему страху. Но страх слеп.