Присловье «старый да малый» и расхожая сентиментальная формула слабости «дети и старики», безусловно, имеют под собой прочную объединяющую основу. В обществе модели «дожития» юный и пожилой человек действительно уравнены, так скажем, в правах. К ним относятся как к слабым, несмышленым, требующим заботы и руководства, потому что они действительно физически (а порой и интеллектуально) не в состоянии делать то, на что способен активный взрослый человек на пике своего развития и возможностей.

Я еще неоднократно вернусь к этому сопоставлению, потому что оно реализуется на всех уровнях и во всех сферах деятельности. Но сейчас мы говорим конкретно о недостатке сил, и, казалось бы, этим очевидным фактам трудно что-либо противопоставить. Да, пожилой человек, так же как ребенок, не уверен в своих силах, ему трудно правильно рассчитать свои возможности, он вынужден постоянно соизмерять с ними свои желания и потребности и чаще всего довольствоваться малым. Он не может передвинуть условное пианино и бодро пройти несколько условных кварталов, не может с ходу заучить несколько страниц условного иностранного разговорника и физически защитить себя от обидчика, не может… да много чего еще он не может, этот список велик и разнообразен, но разница все же есть. Во-первых, ребенок научится, а пожилой человек уже разучился. Во-вторых, ребенок на пути постижения безрассудно смел и не оставляет попыток освоить новый навык, а пожилой человек, напротив, все более осторожен, опаслив и боязлив. Но одна очень важная часть упускается из виду: опыт. Ребенку еще лишь предстоит его получить, а у нашего героя опыта в достатке, только он растерян и сбит с толку новым этапом в своей жизни, поэтому не понимает, как этот богатый опыт можно использовать и применять в новых обстоятельствах: зачем мне нужен теперь этот опыт, если я уже еду с ярмарки, как я теперь смогу использовать все то, что я пережил и прожил, разом ставшее бесполезным и бессмысленным?

Между тем именно здесь, в точке отношения к своему опыту, проходит та развилка, на которой человек выбирает, «доживать» ему или жить полной жизнью, должен ли он безвольно и покорно отдаваться дрейфу «дожития» или может спокойно и уверенно входить в возраст «второй половины жизни».

Неужели, скептически спросите вы, в этой модели «второй половины жизни» к человеку чудесным образом возвращается молодая сила и прыткость? Нет! Физически с ним происходит то же самое, просто он по-другому к этому относится и по-другому распределяет физические и интеллектуальные ресурсы. И нет, он вовсе не бросается с шашкой наголо в заведомо проигранную битву и не подстегивает себя, как загнанную лошадь, отказываясь признать неизбежный бег времени и пытаясь выжать из себя максимум на уровне прежних стандартов.

А что же в таком случае он делает? Об этом мы поговорим в следующей главе нашего учебника. Кстати, здесь не возбраняется делать пометки и подчеркивать заинтересовавшие вас мысли – такой уж это учебник, подразумевающий диалог.

Ни ты, ни я и никто на свете не бьет так сильно, как жизнь. Совсем не важно, как сильно ты ударишь, а важно, как ты держишь удар, как двигаешься вперед.

Из кинофильма «Рокки Бальбоа» (С. Сталлоне, 2006 г.)